"Наследие" Печать Бездны - часть 1

Люди, люди, люди… Шум не утих, хоть и минул целый день с момента стычки. Клод жалел, что позволил придворному магу «помочь» ему в странствии и отправить через портал ближе к этой «деревушке», изрядно сократив время, нужное для поездки. Но что поделать? Общий бег всех, кто служил в канцелярии или содействовал, продолжался. У многих оканчиваясь только перед гробовой доской. Наверное, досадно было так заканчивать…

Как хорошо, что люди здесь. Как много! Голоса, крики, приказы! Хорошо! Клод остановился, слез с коня возле старой церквушки… Да, везде они есть, с тех пор как в Феларе появилась единая религия, вера в Создателя. Как хорошо, что двери распахнуты, но там толпится народ. Что-то обсуждают со святым отцом, пусть о похоронах. Пусть! Но не так как тогда.

Клод не останавливал себя. Даже когда к нему подошли двое сбиров в серых плащах и учтиво раскланялись.

Они удивились. Служитель канцелярии, призванный им в подмогу, да что там — распоряжаться всем здесь, пока прибудут феларские сотни, стоял и смотрел на крест. По щекам текли слезы. Что это? Как не ко времени и не кстати!

Двоих воинов шаргардского полка встречал пустой городок. Уже второй, но хотя бы не сожженный дотла имперцами. Один нес другого на спине. Холод и стужа пробирали до костей… Клод давно потерял счет времени и из последних сил ступал по промерзшему тракту, опираясь на обломок копья. Глаза сами собой закрывались, его шатало из стороны в сторону, но он упорно продолжал идти. Крест над церковью обещал укрытие от ветра и стужи.

Они вдвоем отбились от полка, разорванного в клочья кавалерией Заргуна. В считанные минуты, казалось, их смели как крошки со стола… Бой оказался черти где, а Клод — на опушке с другом на руках и с одним копьем на двоих. Много не навоевали. Что там нужно было знать: копье как копье — подопри ногой и стой! Отлично, только не против тяжелой кавалерии.

О, Создатель! Как способна страшить кровь на руках, особенно если она чужая. Чужая по сути, но дорогая как своя. Клод всегда был нелюдимым человеком и плохо сходился с кем-то. Наверное, от этого так ценил своих немногочисленных друзей. Особенно такого, всегда радушного, веселого парня, «душа кампании», главного заводилу в полку. С таким и серые дни в марше к западным границам казались… светлее что ли? Теплее, чуть легче, тракт немного ровнее и ветер не такой злой. А теперь он молчит. Голова бессильно свисает на плечо несущего его.

Клод говорил, сам не замечая, что говорит уже несколько часов безответно. Но ничего, согреется и заболтает, как всегда подшутнет. Посмеются… Наверняка найдется что-нибудь, что не прихватили в спешке крестьяне и удастся, как он говорил, «заморить червячка».

Войдя в распахнутые двери под крестом, он окликнул друга. Опустил его на пол… По крайней мере в том опустевшем городке солдат армии его величества по имени Клод уснул в самом благочестивом месте из всех. Там же он оставил самую тяжелую и легкую ношу в своей жизни… Но прежде он вернулся с тракта и звал друга. Во второй раз. Только после этого смог, наконец, уйти. Совсем.