"Наследие" Печать Бездны - часть 1

Новости в Тределе распространялись с такой же чудовищной скоростью, с какой тамошних воинов учили рубить мечем. Общее негодование не выплескивалось наружу в виде камней и палок только благодаря завидной на Материке сдержанности жителей острова Палец Демона. Однако то, что сдерживалось, не исчезало, а пряталось за видимой покорностью владыке или королевским соглашениям — не важно. Теперь по ночам на улицу могли показать нос из числа наемников только убежденные самоубийцы. Благо, если на этом все закончится. Но, если бы подопечные Тарда действительно верили в это, они бы не стали окружать своего главаря со всех сторон живой стеной, обнажив оружие.

Феникс, знакомый с нравами островитян, тоже не отличился оптимизмом суждений. Тем более зная об отношении к своей персоне. Здесь, среди низких домишек и таких же невысоких ростом жителей он выделялся так, как нигде более. Даже в Истании, стране халфлингов, в зюдрадзельском порту он мог замешаться в толпе приезжих полукровок или ларонийских эльфов. Но в Тределе… Многие взгляды были обращены на него. Даже больше чем на остальных наемников и моряков. Потому что это он свершил злодейство — никто, разумеется, не стал разбираться кто кого первым пытался отравить. Потому, что он слишком не похож на человека… Помощник капитана, хоть и был полуэльфом, но в чертах лица угадывались знакомые для островитян линии подбородка, бровей, скул как у чистокровных феларцев. Не говоря уже о росте и телосложении.

Инквизиторы Фелара считали за бесовские «штучки» не только рыжие волосы, но даже заостренные уши, хоть маги и ученые мужи сорвали глотки, объясняя, что эльфийская кровь в потомках смешанных браков так же сильна как и человеческая. Островитянские же мистики определяли касание руки демонов в смертном по-другому: удлиненные руки и ноги по отношению к корпусу и «особенные» глаза. В тредельских обителях колдунов на стенах встречались изображения существ с длинными руками, ногами и огромными злыми глазами — йома, так их называли. Считалось, что в глубокой древности они обитали в проклятых лесах, где бесследно пропадала любая живая тварь. Правда, в еще более глубокой древности, «йома» собирали в своих рядах в сознании островитян куда больше разнообразных демонических тварей. Все изменилось, когда, расширяя свои княжества, правители наткнулись на пресловутые «проклятые леса» и приняли бой с загадочными обитателями. Победа досталась дорогой ценой, ведь противник мог забирать жизнь у человека простым прикосновением руки, а некоторые даже умели летать. Таким образом, простая экспансия претерпела метаморфозу в героическую борьбу лордов против «истинных» йома, перешедших из абстракции разношерстных «сил зла» ко вполне конкретному образу, но так и оставшись древним эпосом в анналах истории. Точно так же, как и вытеснение племен «диких дьянов» в хрониках Материка. Только Восемь Народов, едва прибыв с островов, не успели придумать какого-нибудь зловещего названия своему противнику, ведь у них оказалось много других дел. Например, возделывать поля на пепелищах «проклятых лесов», строить крепости и всячески укреплять границы захваченных территорий.

Карнаж шел, отделившись от сбившихся в кучу наемников и моряков, вынув меч и прижав лезвие обратным хватом к предплечью. В левой руке он вертел в пальцах перед носом заточенную метательную пластину. Зная, как легко правителю Тределя дать волю колдунам и мистикам, чтобы снова вместо «ран'дьянец» употреблялось куда более привычное жителям слово — «йома», «ловец удачи» посчитал вполне уместным показать, что у него тоже есть «клыки» и очень острые.

На город спускались вечерние сумерки, когда наемники оказались, по заверениям Гортта, недалеко от искомого места. Моряки и убийцы драконов поутихли в своем недовольном ворчании, лишь только после поворота в очередной переулок впереди показалась крыша довольно крупного здания среди тех хибар, что окружали их со всех сторон в той части Тределя, где теснилась островитянская беднота.