Наследие предков

Мимо проплыли утопленные в песок, покосившиеся ржавые столбы с остатками проволочного заграждения. Рубеж очерчивающий просто берег моря от того же берега, но являющегося территорией полигона. Местность трудно было узнать. Сразу после песка начинались густые заросли живучего шиповника и изувеченных генетическими уродствами деревьев. Несмотря на ядовитые осадки и радиацию, растения нового поколения заполонили все, заменив те, что были погублены катаклизмом. Только редкие сухие остовы старинных деревьев, помнящих еще птиц и людей, собиравших в этих краях ягоды, напоминали о тех временах, когда Стечкин знал каждый уголок, каждый куст и камень на территории полигона, начальником которого он когда-то являлся.

Вдали, в тумане, показался темный силуэт ПУРа. Пункт управления районом. Трехэтажное здание на берегу моря с двумя смотровыми площадками — на уровне второго этажа и над третьим. Именно там собиралось высокое начальство, чтобы наблюдать за ходом учений, которые здесь когда-то регулярно проходили.

Транспортер остановился.

— Приехали, командир. Вон они, — пробубнил через маску находившийся рядом Борис Колесников.

Стечкин уже было собирался отдать приказ личному составу на выгрузку из машины, и вдруг замер, уставившись на выглядывающий из тумана бурый прибой. В воде показался «островок». Четырехметровая спина, увенчанная «горной грядой» наростов и покрытая полипами. Теперь на брег вышел и ее обладатель.

— Черт возьми! — выдохнул Колесников и передернул затвор автомата.

— Внимание! Краб! — крикнул Стечкин. — Всем оставаться в машине! Огонь не открывать!

Из люка на крыше кабины высунулся Скворцов и обратился к находящемуся в кузове командиру:

— Почему, Василич? Девять стволов. Мы его быстро…

— Не тупи, птица, — Павел хлопнул его по плечу трехпалой перчаткой. — Если те, кто оставил следы, еще не знают о нашем существовании, то наверняка узнают, услышав стрельбу. Не факт, что они возвращались на берег и видели утренние следы машины. Но и не факт, что ушли далеко. Мотор могли не услышать, а работу девяти стволов, как ты говоришь, слышно будет и в Балтийске. Особенно в туман. Понял?

Огромная тварь имела зеленовато-бурый окрас под «камуфляж». Лапы ее были покрыты бесчисленным количеством жестких черных волосков. Из-под панцирного «козырька» выглядывали злые красные глаза, под которыми без конца двигались массивные челюсти. Левая клешня существа по своим размерам конкурировали с самим туловищем краба.

Выйдя не берег, чудовище стояло какое-то время неподвижно. Из каменных складок на бронированной спине стекали ручьи грязной морской воды.

— Командир, а может, я его гусеницами раскатаю? — спросил Скворцов.

— Погоди. Заглуши лучше двигатель.

Скворцов так и сделал. Машина затихла, и краб резко дернул туловищем, вперив жесткий красный взгляд в ПТС. Затем, быстро перебирая своими жуткими волосатыми лапами, приблизился к машине. Снова замер, оценивая неизвестный предмет взглядом и еще черт знает, чем он там еще мог оценивать?

— Они же только по ночам выходят, — тихо проговорил Колесников. — Какого дьявола он сейчас вылез?

— Возможно, его что-то потревожило? — предположил Стечкин. — Или кто-то.

— Ты о чем, командир?

— Я о тех, кто наследил на пляже.

— Ты что, думаешь, они по морскому дну пришли?

— Нет, конечно, — хмыкнул Павел, что отдалось гулом в маске. — Но вот их транспорт… Может, подлодка?

«А не была ли это вылазка жителей Пионерского? Сомнительно. Гнать сюда, в мелкие воды огромный атомный крейсер… Чего ради? Зараженные ягоды собирать?»

Краб попробовал клешней гусеницу плавающего вездехода. Тщетно. Стал перемещаться вдоль правого борта, тыкая боевой клешней в стальные катки, такие же, как у танка Т-64. Они тоже оказались несъедобными. Тварь безмолвно негодовала, обходя неприступную машину. Затем вернулась к загадочным человеческим следам. Постояла возле них. И вдруг резко засеменила в сторону леса.

— Твою мать, только не это! — Воскликнул Стечкин. — Вернись в море, падла!

Однако у краба явно были свои планы, и они в данный момент были связаны отнюдь не с отравленной Балтикой.

Весь отряд проводил взглядами огромного гостя из морских недр, наблюдая за тем, как он, подобно танку, вломился в сухой кустарник и неумолимо продвигался дальше, идя по следу неизвестных.

— Черт! Ну и что нам теперь делать? — сокрушенно махнул рукой Борис. — Пойдем следы изучать — встретимся с этой скотиной. И еще не факт, что его сородичи не вылезут сейчас следом. — Он посмотрел на Стечкина, но тот продолжал глядеть туда, где только что скрылся краб.

— Командир, что делать-то теперь? — спросил Борис громче, видимо, решив, что старший его до этого не слышал.

— Для начала заткнуться и дать мне подумать, — невозмутимо ответил Стечкин.

В люке снова появилась голова Скворцова. Он торопливо лез наружу, отчего получалось это у него неуклюже и вызывало лишнюю суету.

— Васильич! Командир! — доносился из-под маски его приглушенный крик.

— Что такое еще?

— Командир! Взгляни! Ты должен это увидеть! Взгляни на ПУР! — Скворцов протянул майору бинокль.