Наследие проклятой королевы (СИ)

Проснулся я от того, что по кровати ползало что-то неприятно и булькало. Состроив страдальческую физиономию, я открыл глаза. Что-то оказалось большим скользким червяком, оставляющим за собой кровавый след по всей постели. На редкость неприятная гадость, особенно тёмные сгустки в которых копошились личинки мух и ещё какая-то живность. И судя по забившейся в угол и поджавшей ноги Катарине, это был не мой страх. А мой кошмар нашёлся на тумбочке со свечой. Он полночи пищал и лез мне в лицо, пока я не долбанул ему тапком по морде. Вся тумба была обклеена липкой зелёной гадостью, и даже свеча была погрызена. Но самое страшное, что в тумбе лежал ноут, а капающая из пасти страха слюна шипела, как перекись водорода в уксусе, пенилась и норовила разъесть крышку тумбы. Бля, ноут-то у меня один единственный.

— Падла! — выругался я и рванул дверцу на себя и снова протянул: — Падла-а-а.

Ноутбук был целый, но весь обляпанный зеленоватой слизью.

— Катюша, прогони их, — взмолился я, а потом провёл ладонью перед лицом храмовницы. Девушка лишь судорожно дёрнула головой и выдавив из себя: «Нет». Она почти не моргала и таращилась на червяка, с выражением лица, от которого непонятно, расплачется сейчас или обблюётся.

— Что нет? — переспросил я.

— Тебе надо учиться магии, а я твои искру задую, — слабым голосом прошептала девушка.

— Да как я буду учиться, если эти твари мешают? Но это же всё нематериальное? Эктоплазма?

— Этка что? — переспросила Катарина.

Я уже хотел припомнить фильм про охотников на привидений, где вся эта гадость тоже была не настоящей, но вполне осязаемой. Но девушка не видела ни одного кино, а в такой ситуации, фильмец вообще лучше не показывать.

— Так, давай я буду бороться с твоими страхами, а ты с моими.

С такими словами, я взял в руки полотенце и накинул на червяк, а затем подхватил, как оброненный на пол кусок тушёнки салфеткой. Червяк задёргался и заверещал, как младенец, угодивший рукой в мясорубку. Катарина тоже завизжала, зажав уши ладонями. Я же чуть не пнул тумбу, когда попытался сунуть туда это уё… уродище, ибо оттуда высунулась треугольная змеиная морда, словно в там была нора здоровенной гадюки. Змея распахнула пасть на сто восемьдесят градусов и зашипела, показав зубы, длинные, как иголки от одноразового шприца.

— Бля! — выругался я и швырнул полотенце с кровавым червяком на пол. Тот зашебуршался в ткани и попытался выбраться. — Катюша, прогоняй этих тварей!

— Госпожа Агата сказала, ты сам должен научиться их гонять, — пролепетала храмовница и задёргала ногами, откидывая окровавленное одеяло, а потом уронила лицо в ладони.

— Мне плевать, что она там сказала. Говори свою дездемону, то есть идемони.

— Нет, я справлюсь со страхами, — ответила Катарина.

Девушка изначально была смуглая, но сейчас бледность сделала её темно-серой, как кусок свинца.

Наш спор закончился, когда в комнату влетела Урсула. Она верещала и снимала с себя гамбезон, чуть ли не рвала его пальцами, а когда осталась в порванной камизе, зажала руку чуть пониже локтя.

— Вытащите это!

Я глянул на трясущую в истерике рукой мечницу. На руке виднелась рана, а под кожей на запястье небольшой наконечник стрелы медленно, но уверенно двигался вверх — к плечу. Это что ж получается, эта гадость может и внутрь забираться?

Стоило так подумать, как я увидел валяющуюся возле подушки скукоженную личинку чужого.

— Да ну нафиг, — протянул я и приложил руку к горлу. Где-то в груди возникло ощущение шевелящегося инородного тела.

— Вы чего визжите? — раздался сонный голос Лукреции, стоящей на пороге в одной ночной рубахе.

— Ваше магичество! — рыдая, упала перед ней на колени Урсула и протянула руку. — Помогите-е-е.

— Это просто мелкие духи, — произнесла волшебница. — Юрий, их прогонять легче лёгкого. Сделай сам, раз ты теперь чуешь силу.

— Я не могу, — сдавленно ответил я, держа руку на кадыке.

— О, Небесная Пара, — всплеснула руками Лукреция, — духи боятся чистой силы. Она дли них, что кипяток для раков. Могут свариться.

Я судорожно кивнул и встал с кровати.

— Чистая сила. Электричество. Да, точно. Надо их шокером долбануть.

— Не шокером, а одной из школ магии! — повысила голос волшебница.

Но я уже не слышал ее, а подбежал к вещам, и начал осторожно в них рыться. В разные стороны побежали большие жирные тараканы.

— Да чтоб вас! — выругался я. Не босиком же давить их. А когда один пробежал по руке, уточнил у волшебницы: — Это тоже такие духи?

— Нет, эти настоящие, — пробурчала Лукреция, наклонив голову на бок и скривив физиономию. — Нечего сухари хранить в сумке.

— Я не храню.

— Я не про тебя. А про вот эту воющую старушку, — ответила Лукреция и поглядела вниз, на коленопреклонённую Урсулу, которая тихо рыдала, пережимая руку в локте. По лицу мечницы текли слезы и сопли в три ручья.

— Да бля, — скривился я, откинув насекомое от себя, и достал шокер. Только бы не подохший был, или с коротким замыканием на корпус.