Наследие проклятой королевы

— Ага, щас! — огрызнулся я, поелозил на стуле и ехидно продолжил, сомкнув большой и указательный палец. — Вот сейчас с помощью несуществующей линзы сфокусирую энергию своего долбаного биополя и буду ею муравьёв выжигать, как дебил! А ещё глаза от усердия лопнут! Вот, смотри! Маэстра, блин! — Я держал руку со сложенными в кольцо пальцами, зло поглядывая на доски стола.

Лукреция протяжно вздохнула и ехидно улыбнулась.

— Не важно, какую школу ты выберешь, главное — чтоб смог поверить в свои силы и начал управлять ими, — ответила она, а потом покачала головой. — Я отправлю письмо госпоже Агате, посоветуюсь, вечером попробуем ещё.

***

Странное такое понятие — «терроризм». Для простого народа это очень редкостное дерьмо, а вот для политиков всех мастей — знатное удобрение. На почве борьбы с ним многие политики выросли в должностях, званиях, рейтингах. Для некоторых это бизнес или просто статистика.

Генерал не любил ни сам терроризм, ни тех, кто на нем паразитирует. С одними долго воевал по всему миру, на вторых слишком уж насмотрелся. Приедут на базу, проведут конференцию и первым же бортом в столицу — медали и ордена клянчить да политические бонусы зарабатывать. Аж тошно!

Но ситуация сложилась так, что приходится пользоваться моментом и брать борьбу с терроризмом на вооружение в своих целях.

Пётр Алексеевич оглядел комнату профессора Глушкова, превращённую в импровизированный штаб координации сил в борьбе с сектантами, подпольными магами-диссидентами и разного рода экстремистами. У стены стоял и разглядывал плакаты с лозунгами хозяин поместья архивариус Круга Винсент да Лаура. Пухленький мужчина заложил руки за спину и деловито щурился. Текст был переведён на местный и потому понятен, но вот сам стиль текста местным в диковинку, так как лозунги были не в ходу. Под двумя колонками параллельными колонками красовались яркие, выполнение земными художниками картинки. Одна изображала озлобленную маньячку, обвешанную всевозможными амулетами, с кривыми зубами, хищными чертами лица и окровавленным ножом в скрюченных пальцах — в общем, типичную террористку с поправкой на местные условия. На другой картинке была изображена маленькая девочка, стоявшая рядом с прямо-таки ангельской инквизиторшей и показывавшая пальцем на закутанную в чёрный плащ сгорбленную фигуру. Фигура блестела глазами, как нечисть, а в руках у неё был большой стеклянный бутыль. На бутыле — этикетка с черепом и перекрещенными костями, а под ногами — туманная фигура клыкастого и зубастого духа. Это уже малефесса с тёмными богами. Если заменять инквизиторшу милиционером, девочку сделать пионеркой, а вместо малефессы намалевать расхитителя социалистической собственности или недобитого фашиста, то ничего кардинально не изменится.

Третий плакат изображал доблестную городскую стражу. Рядом с плакатом три женщины из прислуги осторожно двигали стол с макетом. Да-да, с тем самым макетом, на котором маленький паровозик катался по тоненьким рельсам по схематично изображённым городам. Но сейчас это уже не игрушечный стенд, а настоящий план. В стенд воткнуты флажки с указанием важных объектов и прочее.

— Артём Васильевич, — позвал профессора генерал.

Светило науки сидел перед компьютером с видом нахохлившегося хомяка, которого выгнали из норы. Степень недовольства по стобалльной шкале достигала двухсот баллов. Ещё бы, было тихое уютное место, а превратили в какой-то балаган!

Профессор молча поглядел на начальника. На экране горела не научная работа, а обычный пасьянс-«косынка». Весь вид Артёма изображал фразу: «Что тебе надобно, старче?»

— От нашего объекта икс не приходило ничего?

— Пётр Алексеевич… — начал вместо ответа профессор, поглядев на служанку, которая сняла ширму с кровати и начала вешать другую, с гербом прогрессорства: человекоподобные лица Солнца и Месяца, совмещённые в одном круге, как в старинных гравюрах. Все это на фоне большой распахнутой книги, а над ними — голубь с флешкой мира в клюве.

Впрочем, генерал понимал недовольство Глушкова. Учёный привык к тихой лаборатории, распорядку дня и собственному пространству. А вот генерал был боевым и воспринимал все это как роскошь. Он ещё помнил, как спали в полях, прижавшись друг к другу, чтоб не замёрзнуть, и слушали далёкие выстрелы. Штаб с печкой-«буржуйкой», кроватями дежурной смены, расставленными рядом с большим рабочим столом с расстеленной картой. Все жили там же, где и работали. Грели сухие пайки и кипятили в котелках воду, писали донесения и распоряжения, пили коньяк, а порой и мутную самогонку прямо там, на месте. Сейчас генерал даже слегка ностальгировал.

— Я вас внимательно слушаю, Артём Васильевич.

— Зачем все это? — обведя взглядом изменившееся помещение, спросил Глушков. — Зачем этот терроризм, зачем вы притащили Ночных охотниц?

— Бей врага его же оружием! — ухмыльнулся генерал.

— Врага? — не понял профессор.