Наследие Рипера

Я не увидела в нем никакого милосердия или понимания, только жесткую, необузданную похоть.

— Я живу у тебя, и мне больше некуда идти. Вчера в диване я нашла три пары трусиков, все разных размеров. Не думаю, что у меня получится спать с тобой, а потом кивать и мило улыбаться, когда по дому начнут ходить толпы женщин. Это вполне веская причина, чтобы этого не делать.

— Зачем, мать твою, ты рыскала в моем диване? — спросил он, и его бедра на какое-то время затихли.

Этим высказыванием я явно застигла его врасплох.

— Я убиралась, — ответила я. — Что-то вроде сюрприза-благодарности. И твои друзья прошлой ночью по достоинству оценили мои старания.

— Господи, — прошептал он, медленно качая головой, а его бедра вновь ожили.

Оу, это было хорошо... Ощущать, как его член трется о мое самое чувствительное место. Наверное, я смогла бы кончить только от этого, даже несмотря на разделяющую нас ткань.

— Мне жаль. Я не знал, что они собирались прийти. Но это не может служить оправданием.

Я пожала плечами, но в глаза смотреть не стала. Вместо этого смотрела на его татуировки. Большинство из них были сделаны мастерски, замысловатые орнаменты были созданы настоящим художником. Как я поняла, Ругер всерьез воспринимал свои татуировки. Они не были простым капризом. Готова поспорить, что за каждой из них стоит своя история, и я очень сильно хотела услышать эти истории.

Ругер задумчиво посмотрел на меня, медленно обведя пальцем мой сосок. Потом взял мою руку и запустил ее между нами, кладя ее на свой длинный каменный член, пальцы же его руки пощекотали мой клитор. Я задвигалась и начала извиваться. Рукой я обхватила его через жесткую ткань джинсов. Даже через них я могла сказать, насколько он был большим и толстым, гораздо больше, чем мой вибратор. А этот твердый бугорок рядом с его головкой...? Я даже не знала, как правильно это назвать. Я хотела увидеть его, увидеть его всего, так сильно, что, наверное, могла умереть. Фалангами пальцев он очертил мой клитор, и я застонала.

Глаза Ругера потемнели.

— Ты хочешь этого так же сильно, как и я, — сказал он мягким голосом. — Это не пройдет. Мы просто будем все сильнее и сильнее хотеть этого, пока один из нас не взорвется, и мы оба не пострадаем. Давай сейчас положим этому конец. Мне нужно войти в тебя, Софи.

— Прошлой ночью тебе нужно было войти в ту блондинку, — тихо ответила я. — И посмотри, как это закончилось. А если отношения между нами станут неловкими, ты выкинешь нас с Ноа на улицу?

— Ты ошибаешься, — сказал он.

— Насчет того, что выкинешь? Ничего не получится, если мы будем спать вместе, а потом ты будешь спать с другими женщинами. Будь это какой-нибудь другой парень, я бы забыла про него, но про тебя я забыть не смогу.

— Ты ошибаешься насчет того, что мне нужно было войти в нее прошлой ночью, — поправил он меня. — Мне нужна была ты. Ты все, о чем я мог думать, пока был в отъезде. Каждую ночь я ложился спать со стояком, а когда просыпался все было еще хуже, и не важно, сколько я дрочил или кого трахал. По дороге из Портленда прошлой ночью я знал, что, вернувшись в темный и тихий дом, я спущусь вниз и пойду искать тебя. Заберусь к тебе в кровать, запущу пальцы в твою киску и открою тебя для себя независимо от того, хочешь ты этого или нет. Поэтому я попробовал кое-что другое, ведь мы решили, что не будем трахаться друг с другом. Но это не сработало.

Моя рука начала гладить его член через грубую ткань. Из-за этого было тяжело сконцентрироваться на его словах, к тому же его пальцы ласкали мой клитор. Они двигались в четком ритме, мои бедра помогали им в этом, протестуя против любой рациональной мысли.

— Я должна была от этого почувствовать себя лучше? — спросила я. — Потому что, когда я ее увидела, то захотела убить. И тебя тоже. Я не имею права это чувствовать.

— Я тоже не имею права обозначать тебе границы, — отозвался он. — Но я все же это делаю. Ни с кем из клуба не трахаться. У тебя период воздержания. Ты моя.

Я подняла руку и, запустив ее к нему в джинсы, прошлась пальцами по голому члену. Затем нащупала металлическую штучку — пирсинг в головке — две большие металлические детали сверху и снизу. Я аккуратно коснулась ее, и Ругер тяжело вдохнул.

— Только представь себе его глубоко внутри себя, — прошептал он, прикрывая глаза, а его бедра качнул вперед. — Сначала я пройдусь этими штуками по твоему клитору, а затем они будут касаться точки G каждый раз, как я буду входить в тебя. Чертовски охренительно, детка.

Я сжалась внутри лишь от мысли об этом, практически кончая. Я играла с шариками на несколько мгновений дольше, чем хотела, прежде чем двинуться ниже, осторожно обхватывая его стояк. Он вдохнул воздух, а я сильнее сжала пальцы, почти яростно, ведь я хотела его так сильно.

Ругер открыл глаза и лениво мне улыбнулся.

— Ты пытаешься сделать мне больно? — зашептал он. — Потому что тебе это никогда не удастся, детка. Сжимай меня так сильно, как хочешь. Я только больше получаю удовольствие. Я сильнее тебя, что означает — в конечном итоге я выиграю. Так уж устроен мир.

— Несправедливо, — тихо отозвалась я.