Наследие Рипера

— Он не будет нас преследовать, — ответила Эм. — Вот что мы сделаем. Мы прокрадемся вниз. Посмотрим, где он, затем ты выйдешь с одной стороны дома, а я выйду со второй. Я отсюда вижу заднюю дверь.

— А если он нас увидит?

— Кого бы он ни увидел, та должна задержать его так долго, чтобы вторая смогла сбежать и привести подмогу, — сказала она. — Чего бы это ни стоило. И я буду той, которая будет к нему ближе.

— Почему? — я вздрогнула. — Не то чтобы я очень хотела рисковать, но...

— У тебя же ребенок, — ответила Эм. — Если отбросить все прочее, ты нужна Ноа, а я никому не нужна.

— Своей семье, всему клубу, ты нужна всем им, — запротестовала я.

— Ты же знаешь, что я права, — прервала она меня. — Не пытайся лицемерить. Если кому-то из нас и удастся отсюда сбежать, это будешь ты. Так что давай не будем об этом спорить, ладно?

Глубоко вздохнув, я, наконец, кивнула, потому что Эм была права. Ноа был важнее нас всех вместе взятых.

— Хорошо, только пообещай мне вот что, — сказала я. — Ты должна попытаться выбраться. Не позволяй схватить себя лишь потому, что хочешь помочь Хантеру остаться невредимым.

Она снова посмотрела в окно, и на минуту мне показалось, что она может начать спорить. Как же сильно Хантер засел ей в голову?

— Я серьезно. Я сейчас начну кричать и дам Скиду знать, что у нас есть этот нож, если ты не пообещаешь мне, что сделаешь все, чтобы сбежать.

— Я сделаю все, — произнесла Эм. — Если мы освободимся, то всегда сможем дать ему побольше времени, чтобы уйти со встречи, прежде чем позвоним папе. Я не глупая, понимаю, что ва-банк идти не стоит.

Я вновь ничего не сказала. Если мне удастся выбраться и найти телефон, Хантер точно будет обречен.

— Кажется, действовать нужно прямо сейчас, да? — спросила я.

— Да, нужно начинать, — ответила она. — Нож я возьму себе, если только не выяснится, что ты знаешь, как с ним обращаться.

— Имеешь в виду, как использовать его в качестве защиты? — я была поражена. — Э-э-э, нет. В школе мне не преподавали курс самообороны. Так что, можешь оставить себе.

— Ладно, давай сделаем это, — сказала Эм голосом, похожим на голос Арнольда Шварценеггера.

К сожалению, от одного дурацкого подражания чужому голосу лучше мне не стало. Мы ударили кулаками, открыли дверь спальни и начали пробираться через этаж. Я боялась, что пол может заскрипеть, но нам повезло, и мы шли довольно тихо. Эм прикрыла дверь спальни, а я услышала, как снизу доносились звуки показываемой по телевизору игры.

— По лестнице я спущусь первой, — прошептала Эм. — Затем махну тебе. Будь готова идти в том направлении, в котором я тебе укажу, буду исходить из того, где он находится. Если укажу на спальню, возвращайся и пристегивайся наручником, ладно? Если рукой махну вверх — дело в шляпе. У нас только одна попытка, так что не облажайся. Я рассчитываю, что ты приведешь подмогу, если мне придется остаться и отвлекать его.

— У меня получится, — сказала я ей, надеясь, что это правда. — Но все же, давай попробуем вырваться отсюда обе, идет?

— О, еще кое-что, и это важно, — произнесла Эм.

— Что?

— Если найдешь телефон, позвони моему отцу или Ругеру, — сказала она. — Не звони копам.

Я уставилась на нее.

— Черт, ты что, смеешься?

— Нет, — серьезно заявила она. — Я вовсе не шучу. Это дела клуба — если мы втянем в них копов, все станет еще хуже, причем довольно быстро.

— Нет, — провозгласила я. — Если я отсюда выберусь, наберу «911» как только смогу.

— Тогда мы никуда не пойдем, — ответила она.

У меня округлились глаза.

— Ты не шутишь?

— Ни капельки, — заявила Эм. — Позвонишь в полицию, и папа или Ругер могут загреметь в тюрьму еще до того, как кончится вся эта история.

— Это как?

— Думаешь, я шутила, когда сказала, что отец убьет Хантера? Это не игра. Я попытаюсь уговорить его не делать этого. И я чертовски надеюсь, что этого не случится. Но, если Хантер попадет за наше похищение в тюрьму, его это не спасет. А если папа его устранит, то я не хочу потерять и его тоже.

— Господи, — шокировано пробормотала я. — Даже не знаю, что сказать.

— Скажи, что не станешь звонить в полицию, — ответила она. — Не забудь, если ты будешь звонить, значит, ты уже будешь на свободе. А я имею право сама принять за себя решение.

Я немного подумала над ее словами.

— Хорошо, — прошептала я.

Мне это не нравилось, но я дам это обещание.

Она кивнула и очень медленно начала спускаться по ступеням. Это будет самое сложное, потому что, чтобы попасть в любую часть дома, придется пройти через гостиную. Скид, по всей видимости, был там, ведь телевизор стоял именно в гостиной. Мысленно я попробовала воссоздать план дома — он должен будет сидеть спиной к нам, а припомнить зеркал на стенах я не могла.

Всего лишь немного удачи, и мы на свободе.