Наследие Санторо (СИ)

— Я бы никогда не пошёл на подобное, — Франческо скорчил возмущённую гримасу, взяв Лину за руку, сощурив глаза, смотрящие в сторону. — Я не могу дать точный ответ на этот вопрос, но могу предположить, что к этому приложил свою подлую руку Альберто Санторо. Ты была совсем маленькая, пять лет, когда мне восемь. Для тебя я был незначительным воспоминанием, и Альберто не составило труда заставить меня забыть, он стёр обо мне все упоминания и подкреплял это своими таблетками. — Франческо говорил о её отце с неприкрытым отвращением, уголки губ то и дергались, будто с не сорванных оскорбительных слов. — Я рос в приюте, пока меня не забрала семья, на которую я впоследствии стал работать.

— Какая семья?

— А это уже не имеет значения, скоро всё закончится. Хотя думаю, что Занзас Скариани вполне может знать и это. Не удивляйся так, он многое знает. Но его дешёвое тщеславие вылилось в желание доказать Саваде Тсунаеши, что он лучший кандидат на место босса Вонголы, найдя Наследие и поймав меня. Видишь, во что вылилось его упрямое самомнение. Кстати. — Лина попыталась остановить Франческо, но он вырвался, вернувшись к столу, где лежали её карты. — Это стоит вернуть тебе.

— Карты твоих рук дело? — приняв свой талисман не то удачи, не то несчастья, Санторо не могла понять, что она чувствует. С одной стороны, Франческо был единственным живым родственником, с другой — совершенно чужой незнакомый человек, о чьих планах она могла лишь догадываться. И всё же она не ощущала себя в опасности, скорее наоборот. Расположившийся на полу у её ног неловко улыбающийся молодой человек, едва старше её, скорее выглядел живым отражением её самой, и ей хотелось прикоснуться к этой единственно живой частичке себя и её матери.

— Да, перед тем как подбросить их на рынке, я проклял их и заточил в них частичку своей души, это посильнее простого пламени тумана, по сути я всё это время находился рядом с тобой. Считай, всё равно что ангел-хранитель.

— П-постой, — Лина, едва не задохнувшись от такого заявления, схватилась за голову, замотав рукой. — Постоянно находился рядом со мной? Это постоянно насколько постоянно и насколько было расширено твоё место дислокации?

— А, личное пространство — понимаю. Не волнуйся, карты прокляты, и я мог быть только рядом с ними. Но ты, я понимаю, боишься, что я мог стать свидетелем твоего недоизнасилования?

— Это не было изнасилованием, — беспринципно и строго отрезала Санторо, подорвавшись с кровати, но тут же едва не рухнула, сонный газ ещё давал о себе знать.

— Прости, но по-иному я не могу назвать то, что делал с тобой это животное. Жалею лишь о том, что не убил его, но времени в обрез. Нужно начать операцию с наследием, пока босс будет упиваться самодовольством и лаврами.

Закатившая глаза Аделина скрестила руки, гневно смерив новоявленного брата, Франческо вытащил из-под кровати небольшую сумку, достал внушительного вида медицинские инструменты, и принялся раскладывать в ряд на кровати.

— Это ещё что?

— Необходимое для последних штрихов. Видишь ли, я узнал, что такое на самом деле Наследие Санторо. Твой отец, конечно, гребаный псих, но то, что он создал, поистине уникально. Я узнал об этом из выкраденных личных дневников в старом поместье, которые Санторо и Вонгола тщетно пытались найти. Я собираюсь воспользоваться Наследием, мы вместе всё исправим.

— Я не понимаю. Что такое это Наследие? В этой склянке, что в ней находится? Оружие массового уничтожения? Панацея?

— Не то и не другое. Часы ведь у тебя с собой, насколько я помню?

— Ну да, — пожала плечами Лина.

Франческо с наслаждением и упоением подскочил так стремительно, что Лине показалось, он задушит её в объятьях, в которых подхватил, едва не подбросив к потолку.

— Великолепно! Я использовал на максимум своё пламя, чтобы усыпить Варию, иначе боюсь, я бы проиграл в честном бою. Но скоро мои силы полностью восстановятся, я снова усыплю тебя с помощью иллюзии, чтобы сделать небольшую операцию, а когда ты проснёшься, всего этого уже не будет, этот мир не будет иметь никакого значения! — Франческо, покружил Лину на руках и, поставив сестру на ноги, точно одержимый взял её лицо в ладони, глаза его лихорадочно блестели, отчего Санторо с каждой минутой становилось не по себе. С безумным рвением он подвёл её к кровати, приглашая лечь, но Лина испуганно закачала головой.

— Ты пугаешь меня, почему ты говоришь те же фразы, что и отец? Он тоже вечно твердил, что всё это не имеет никакого значения!

— Потому что хоть в чём-то этот мерзкий ублюдок прав! Послушай, Лина, я могу сделать так, что тебе не придётся быть той, кто ты есть, и в том положении, каком ты находишься! Мы всё изменим, тебе нужно лишь довериться мне!

— Как я могу довериться человеку, которого не видела девятнадцать лет? Я едва помню тебя! Да что уж говорить, я совсем тебя не знаю! Да, я чувствую некую невидимую нить уз, связывающую нас, какой-то необъяснимый трепет и радость, но я не могу вот так просто лечь под нож, пока ты всё не объяснишь мне нормально!