Наследие Санторо (СИ)

Поднявшийся кипиш вылился в уносящих ноги убийц, что молились сейчас, чтобы Мармон не сплоховал и их временная невидимость не закончилась в нужный момент. Босс с Санторо и каким-то боком появившимся Бьякураном как раз покидали хранилище. И мужчины, затаив дыхание, проскочили дружной шеренгой перед закрывающимися дверьми.

Вспоминая весь дурдом, вымученная Аделина упала в кресло, трагично закрыв лицо рукой.

— Думаю, объяснять не нужно, что кто-то получил пламенем ярости. Мармон и того сразу смылся, всучил мне яд в руки и растворился как терпение босса.

— Аделина, ты позволишь мне ещё одну дерзость? — Тсуна поднялся из-за стола, присев рядом, и непривычно тепло дотронулся до её руки, что уже начинало настораживать.

— Что может быть ещё более дерзким, чем поставить меня женой Занзасу? А потом обмолвиться с Джессо о плане.

— Это касается вендетты Фредерико Альерти.

Собрание напоминало светский раут, красиво завуалированный, в лучших рамках приличия, с дорогим алкоголем, сдержанными манерами, деловыми предложениями и богатыми костюмами, с одним лишь отличием — у каждого по пистолету под пиджаком и по паре телохранителей за спиной. Инициаторами вечера стала семья Санторо, наконец-то официально позволившая поздравить себя с выбором Восьмого босса, когда срок траура, наконец, позволил приличию раскинуть широкий праздник. Фредерико Альерти с добродушной улыбкой, скрестив пальцы, демонстрируя потерю безымянного, в конвое своей лучшей охраны приветствовал всех прибывших. Ему были ни к чему поздравления, ведь торт с сюрпризом ждёт его в конце, когда он преподнесёт его сам себе, отравив Саваду Тсунаеши, после чего объявит Вонголе войну. Растопчет в пух и прах, его имя будут упоминать как того, кто сверг семью, протянувшую свою руку над всей Италией, и даже за её пределами.

Вечер пролетел в сладком предвкушении. Когда все условности были проведены, Альерти пригласил глав семей подняться в главный зал, чтобы открыть редкую бутылку коньяка.

— И всё-таки ваша семья так и не провела расследования о причине смерти Аделины Санторо? — Савада сидел напротив Фредерико в бархатном кресле, с удивительным спокойствием и благодушием выслушивая горе убивающегося дядьки Лины.

— Эта ужасная катастрофа так и осталась тайной для нас всех! Боюсь, руку протянула третья сторона, охотящаяся за наследием!

— Это и правда ужасно, мы все привыкли к Аделине как к родной, даже похороны ей устроили, жаль, что вас не было.

— Простите моё слабое сердце, — почтительно склонил голову Фредерико. — Плохо переношу подобные церемонии, было бы печально, если наша семья сразу бы лишилась и восьмого босса.

Фредерико затрепетал, Десятый Вонгола принял принесённый официанткой гранёный стакан, тот самый с высеченной буквой, куда его люди должны были накапать яд Альберто Санторо. С лихорадочным блеском он наблюдал, как Тсунаеши осушил его медленно, смакуя.

— М, и правда прекрасный коньяк, — Тсуна смотрел на дно стакана с мечтательной улыбкой.

Вспотевший и взволнованный Альерти подхватил единственный оставшийся стакан, который ему поднесла официантка, и залпом осушил, утерев лоб.

— Что же, надеюсь, что с этой минуты Вонгола и Санторо станут союзниками, несмотря на трагедию со свадьбой и смертью моей бедной племянницы, прошлое нужно оставлять в прошлом, ведь… — болтающий без умолку Фредерико поставил пустой стакан на поднос и мимолетно взглянул на официантку, тут же переключившись на Саваду. И застыл.

Что это было? Галлюцинация? Наваждение? Застыв с немым ужасом на лице, он смотрел в глаза Вонголы — потяжелевшие, осуждающие и припирающие к стенке так, что Альерти, изнемогая от жара увиденного призрака прошлого, медленно повернулся, вновь подняв голову. Истошный хрип, будто в глотку вонзили нож, вырвался из груди босса Санторо. Смерть встала из могилы, подняв истлевшее тело в безумном видении. Официантка с лицом Аделины Санторо смотрела на него как на последний мусор, который она давила носком туфли, пытаясь втоптать в асфальт, оставив грязным пятном. Вся ненависть и боль таились в этом пропитанном ядом взгляде. Но это не может быть она, у Аделины были волосы длинные, да и вообще от неё остались одни обугленные кости.

— Вам нехорошо, дядюшка Фредерико? — убийственно холодным тоном спросил призрак. Фредерико подскочил, шарахнувшись назад и воскликнув в исступлении:

— Аделина!

Все присутствующие смолкли, устремив любопытные взоры на воскликнувшего и покрасневшего босса Санторо, трясущегося и хрипящего.

— Верно, — кивнул Савада, скрестив пальцы и пристроив на них подбородок, и громко, чтобы услышали все, провозгласил: — Хочу представить всем единственную дочь шестого босса Альберто Санторо и законную наследницу Аделину Санторо.

По комнате пронёсся возбуждённый ропот, что будто волна откатила назад, точно её и не было.