Наследие Санторо (СИ)

Умножившиеся пламенем карты выстроились щитом перед тяжело дышащей Аделиной. Когда тело глухо бухнуло с лестницы, упала и сама Санторо, обессиленная и раненная, пускай и живая. Дрожа, она подползла на коленях к Занзасу. Когда рука попала на образовавшийся рядом кровоподтек, Аделина невольно простонала, одёрнув руку.

Она видела множество смертей, она пережила множество людей, и ни одно из них не вызвало эмоций. Пустоту да, но не боль и отчаяние. Ни разу она не плакала, стирая слезы окровавленными руками — вперемешку своей и Скариани.

Лишь на мгновение Санторо дотронулась до не вздымающейся груди, чтобы обжечься от осознания правды — рана под её пальцами реальна, как и пустой погасший взгляд цвета вина. Не в силах успокоить истерику и притронуться к неподвижному телу, она взревела, нечленораздельно то ли моля о помощи Всевышнего, то ли проклиная его же. До этого запертые чувства прорвались сквозь разрушившуюся баррикаду в сердце, и оглушили воплотившимся криком.

И на что были все её тренировки? На что все это, если она настолько бесполезна и беспомощна? Как маленькая девочка, лишь хаотично ищет в карманах хоть что-то. А ведь если бы у неё только было пламя солнца, а не это бесполезное облако, она бы могла исцелить его.

Телефона на месте не оказалось, только сломанные часы-подсказка рухнули на колени вместе с раскладным ножиком и револьвером.

— Почему, почему это произошло, это ведь не может быть правдой, — Аделина прикрыла лицо одной рукой, сквозь расщелины на пальцах смотря помутневшим взглядом на умиротворённое лицо Занзаса, чуть наклонённое в бок. — Это просто какой-то идиотский сон.

Лина подцепила часы, открыв крышку с изображением уробороса. Застывшие стрелки часов всё на тех же числах. Такие же бесполезные, как она сама. Слёзы сыпались крупинками на циферблат, другой рукой подхватив карты, Аделина прижала единственные личные вещи к окровавленным от задевших пуль щекам, зажмурившись со всей силы. Быть может, так она сможет проснуться от очередного сна наяву. Откроет глаза — и проснётся. Быть может даже на кровавой свадьбе. Точно исполосованная пулями, в болезненней агонии, быть может, она всё это время лишь лежала без сознания и видела слишком долгий безумный сон.

Вот только кошмары реальны, а прекрасные сны — всего лишь грёзы.

Ничего не изменилось. Она открыла застеленные слезами глаза, и, зацепившись за труп, отвернулась, уронив сжимающие карты и часы руки на колени, бессмысленно уставившись в пол.

Тик. Тик. В пугающе сакральной тишине донёсся совсем негромкий ненавязчивый звук. Мерное тиканье. Аделина даже не заметила его. А стрелки на сломанных часах лениво потянулись вперёд, запустив устаревший механизм, отмеряя секунды.

Тик. Тик. Тик.

Время побежало быстрее, стрелки закружили, точно обезумевшие в спешке. Санторо встрепенулась, руку укусил несильный тёплый поток пламени. Всё ещё опьянённая горем, она оторопело уставилась на сошедшие с ума часы, откуда сочилось неяркое, но тёплое пламя. Пламя Неба. Пламя материализовалось в фигуру, белоснежная лапка ухватила часы, а после и всё тело животного приобрело форму. Белый кролик на двух лапах спрыгнул с её колен, потоптавшись на месте. Аделина, решив, что от шока просто свихнулась, уставилась на сказочное животное в чёрном фраке, топающее одной лапкой и навострившее одно ухо.

— Время бежит! Время бежит! Я должен его догнать! — самым что ни на есть человеческим голосом волнительно затараторил кролик и пустился в бег на двух задних.

— Что? — сама у себя спросила Аделина, уставившись на убегающего кролика с её часами. — Стой!

И сама не ведая, что за абсурд творится, подорвалась с места, кинувшись за убегающим воришкой.