Наследие Санторо (СИ)

— Ч-что? Нет. — Донышко бутылки вонзилось в рот, а когда покинуло его, мужчина сплюнул кровь. — А это… ну слышал, конечно, слухи. Серьёзно, я не понимаю, зачем Вонголе ввязываться в это дерьмо? Просто забудьте свадьбу как страшный сон. Я могу выплатить компенсацию за моральный ущерб из личных запасов. Ну, а Фредерико, кому он нужен. Что ему там, пару пальчиков отрезали? Он всё равно труп.

— Дерьмо здесь несёшь только ты. Мне надоело. Бел, — Занзас разбил бутылку над головой Бела, что совсем выпал из реальности, не переставая смеяться, разделывая уже давно смолкший труп женщины.

— Врой, кончай уже заниматься этой недонекрофилией.

— Прости, принцесса, — наигранно вздохнул Бел, подняв омытые по локоть руки в крови — рукава он предварительно закатал. — Принц вынужден теперь разобраться со злым разбойником.

Ураган в приподнятом патетично-весёлом настроении спрыгнул с кроваво-бордовых простыней, прощеголяв к побледневшему, словно мел, мужчине.

— Отхерачь этому мусору для начала один палец, — приказал Босс.

— Ши-ши-ши, а можно два? По одному с каждой руки? — кровь блеснула акриловой искрой на вскинутом лезвии.

— Что? — в ужасе воскликнул допрашиваемый. — За что? Я ведь…

— Даю тебе карт-бланш. — Занзас, найдя последнюю целую бутылку, по-снобски поморщился, не удовлетворив вкусы борделя, но бутылку откупорил. Пробка вылетала под истошный вопль. Словно нож по маслу — отрубленная плоть упала ненужной вещью на персидский ковёр, теперь уже испорченной кровью.

— Минус один, — протянул Принц.

— Пальцы будут падать один за другим, пока ты не вспомнишь, где находится Наследие Санторо.

Но вместо ответа комнату наполнил очередной вопль.

— НЕТ! НЕТ НИКАКОГО НАСЛЕДИЯ! Это все выдумка! Я клянусь! Альберто сдох, ничего после себя не оставив!

— А как же считалочка? — Скуало скользнул презрительным взглядом по жадно глотающему воздух мужчине, пока Бел пристраивал лезвие к третьем пальцу.

Занзас сидел в кресле в стороне от кровати, лениво взбалтывая жидкость в бутылке.

— Считалочка? Какая считалочка? — Капилляры на глазах лопнули, лезвие уже прошлось по коже, приближаясь к кости.

— Бегала Алиса под зенитом солнца,

По разбитым камням шумного Рима, — продекламировал отрывок Суперби.

— А? Это?

Бел остановился, когда Занзас поднял руку, повелительным жестом приказав замереть.

— Разве это не просто придуманный Альберто стишок, описывающий убийство Алисы Гвидо?

— Алисы Гвидо? — переспросил Капитан, опасно сузив глаза.

Мужчина резко замолчал, кадык задрожал, вместе с хаотично бегающим взглядом — он сболтнул лишнее. Нечто более сокровенное для семьи Санторо, чем Наследие.

— Тебе был задан вопрос. Или ты решил проявить неуважение к Варии, сколько пальчиков у тебя там осталось? — Занзас поднялся, и мужчина едва не подпрыгнул с места, его удержала лишь боль в руках, пришпоренных стилетами.

— Алиса Гвидо — супруга Альберто, ну, мать Аделины.

— Разве мать Аделины не умерла от болезни? — Скуало точно помнил, что Аделина называла причиной смерти — болезнь.

Но заговорщическая улыбка, всплывшая на потрескавшихся губах, говорила об обратном. И ехидным, трескучим голосом избранного, посвящённого в крамольные тайны, он лишь фыркнул:

— Это официальная версия, брошенная как кусок мяса для любопытных чужаков.

Дешёвая самоуверенность как будто придала ему сил и отдалась обезболивающим эффектом, который затуманил разум. Но это чувство продлилось лишь мгновение. Всё вспыхнуло в агонии боли в какой-то миг. Даже Бельфегор и Скуало не смогли бы догадаться по тому, как Занзас спокойно подошёл и, лишь схватив мужчину за зализанную гелем отросшую шевелюру, рывком потянул вперёд.

Бельфегор присвистнул — стилеты остались на подлокотниках, пройдя сквозь руки, оставив в них дыру агонизирующей боли. Но крик утонул в стене напротив. Хруст костей и вновь удар, ещё один. Занзас приложил его несколько раз с такой силой, что от носа осталось одно кровавое месиво. Бывший финансовый директор повернул голову, ловя воздух ртом, выплевывая осколки зубов вместе с кровавой слизью.

— Так что ты там говорил про чужаков? — давя разбитой щекой в стену, так невзначай напомнил Босс.