Наследие Санторо (СИ)

Он не разрешал, он хотел, чтобы Санторо это сделала. И Лина понимала, что права выбора у неё нет, находясь в столько неоднозначном положении у его ног, в комнате наедине, откуда и криков-то помощи никто не услышит, Санторо решила просто не сопротивляться и по ходу игры распутывать её правила. Сначала неуверенно она скользнула по немного смятой рубашке, грудная клетка мерно поднималась под её ладошкой, а сердце было слишком спокойное, всегда в одной поре, не знающее страха и волнения. Опустив взгляд, Лина как можно аккуратнее скользнула под куртку, ища внутренний карман. Нервы сдавали, она неспокойно дышала, периодически затаивая дыхание и громко заглатывая, проклиная чёртов карман. Ему что, куртку Мармон шил со скрытыми в иллюзии тайниками? А до этого беспристрастное лицо босса очертила скабрезная улыбкой — ведь Санторо нашла карман, но абсолютно пустой. Непонимание и негодование вспыхнули в васильковых глазах, а когда она увидела, как мужчина лихо вскинул рукой, откуда из рукава показалась колода карт, лицо её вспыхнуло пунцовой яростью.

— Ты обманул меня!

Санторо, снова не проконтролировав себя, своей смехотворной силой ударила мужчину в грудь и попыталась перехватить колоду, но Занзас, даже не применяя силы, просто вытянул руку в сторону, а затем вверх, пока Санторо словно ребёнок, старалась дотянуться.

Из-за того, что Лина попыталась потянуться вверх, чтобы подскочить, она снова почти оказалась на одном уровне с ним, по крайней мере, этого хватило, чтобы ощутить на своём виске горячее дыхание. Скариани поддался вперёд, но Лина не отстранилась, так и застыв, одной рукой цепляясь за его вытянутую, другая сжата в кулак на его груди. Голова закружилась, а когда его рука скользнула по её взмокшей спине, внутри всё оборвалось и тут же фейерверком чувств вновь поднялось вверх, ударив в голову.

Она сама наклонилась, найдя его губы своими в неуверенном поцелуе. Разжала кулачок, поднимаясь от груди к шее, и дотронулась до щеки с шрамом почти невесомо. Она целовала его безответно, будто и не нуждаясь в его участии, но в то же время с толикой надежды, что её не оттолкнут. И получив какое-то своё личное удовлетворение от просящих прикосновений её губ, Занзас зарылся в красные локоны, ответив на поцелуй со всей дерзостью и страстью, сминая губы в грубом касании. Он был как натянутая струна и даже не собирался расслабляться и отпускать руку, в то время как Лина, открыв глаза, первым делом покосилась в сторону карт. Даже таким пускай и искренним порывом его не проймёшь. А когда она попыталась опустить его руку, Скариани выкрутил руку из её плена. И расслабил пальцы. Карты, треща как чечётка, отправились дорожкой на ковёр, образовав разномастное ложе.

Лина вырвалась из плена поцелуя, обернувшись к своему брошенному трофею с тоской.

— Вот, значит, как ты решила играть, — едко, но в то же время одобрительно хмыкнул босс и, схватив Санторо одной рукой за запястья, дёрнул вверх.

— Набралась плохого у Варии, — с вызовом пожала плечами Лина и подавила писк, когда Занзас потащил её в сторону дивана, болезненно сжимая запястья.

Карты остались брошены позади ненужной растоптанной вещью. Кажется, она всё-таки проиграла в игре, правил которой так и не смогла разгадать. И поверженной была брошена на мягкую обивку. Без возможности вырваться — Занзас перехватил кисти рук, прижав над головой, зажав дрожащее тело меж бёдер, с довольным оскалом наклонившись к отвернувшейся Санторо, что упрямо сжала губы. Но босс рукой непривычно ласкающим жестом забрался под кофту, гладя мягкую, покрывшуюся мурашками кожу.

— Кажется, не только мне доставляет это извращённое удовольствие. Или же будешь отрицать, что не желаешь, чтобы я сейчас сорвал с тебя юбку и отымел как последнюю шлюху?

С упоением Занзас ощущал, как бьётся её сердце под его рукой, сминающей грудь, как дрожат ресницы, и когда их взгляды скрестились в немой битве, босс резко подхватил полы юбки вверх под сдавленный женский крик. Санторо вцепилась в его плечи, а Скариани наклонился, демонстрируя, насколько она слаба в своих попытках остановить его. И сдавшись Лина перестала сопротивляться, сама вновь прильнула, желая горечи поцелуя. Дрожащими пальцами она расстёгивала непослушные пуговицы, а Занзас, подхватив её под бёдра, принял сидячее положение, откинувшись на спинку, позволяя ей неспешными, нервными движениями изучать его тело.

— Видимо, я опьянела от виски на ваших губах, если действительно делаю это, — прошептала Санторо, наклонившись к его шее и языком проводя мокрую дорожку.