Наследие (СИ)

Не дожидаясь, пока он опомнится, Лафонтен шагнул к двери и дважды стукнул по ней. Дверь отворилась, пропуская Бэйкера и двоих его помощников.

Розье снова метнулся взглядом к Гранту:

— Деннис, пожалуйста, не нужно крайностей. Я же не отказываюсь дать объяснения.

— Объяснения? — переспросил тот. — Объяснениями дело не ограничится. Опомнись, Камилл, ты же сам был судьей… И не надо истерик, ты уже достаточно меня разочаровал.

Розье сник, будто погас.

— Деннис… мне жаль.

— Мне тоже.

Грант кивнул Стражам. Они молча взяли Розье под руки и увели из кабинета. Бэйкер, задержавшись на пороге, оглянулся на Лафонтена. Тот коротко приказал:

— В подвал.

Едва закрылась дверь, Грант вернулся за стол, тяжело сел в кресло и устало провел ладонями по лицу. Лафонтен подошел к нему и осторожно положил руку ему на плечо:

— Держитесь, Деннис. И не вините себя ни в чем, это не ваша ошибка.

— Это будет вашей ошибкой, если хоть что-то из предъявленного Камиллу окажется ложью, — глядя в стол, отозвался тот.

— Мне очень хочется ошибиться. Но что тогда окажется правдой? — Он, дотянувшись, развернул экраном к Гранту все еще включенный ноутбук. — Вот это?

Грант прикрыл ладонью лоб и глаза.

— Оставьте меня, пожалуйста.

— Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при допросе, — произнес Верховный и, не дожидаясь ответа, покинул кабинет.

Он спустился в подвальный этаж по лестнице, которая вела к залу заседаний Трибунала, и свернул от лестницы налево. Там, за сумрачным коридором и массивной дверью, помещалась камера для допросов. Пользовались ею последний раз шесть лет назад, большинство Наблюдателей даже не знали о ее существовании. Но сейчас именно туда Стражи привели Камилла Розье.

Центром обстановки здесь было большое, с высокой спинкой, вращающееся кресло — оно стояло посередине комнаты, в круге яркого света. Остальное пряталось в тенях вдоль стен. В этом кресле, крепко сжав в кулаки прикованные к подлокотникам руки, сидел Розье — без пиджака и галстука, бледный, как полотно, хотя все еще спокойный. Он слышал об этой комнате, только никогда здесь не был и вряд ли рассчитывал когда-нибудь побывать, тем более в качестве обвиняемого.

— Итак, месье Розье, — произнес Лафонтен, выступая из тени, — игра еще продолжается, но для вас она закончена точно.

— Какая игра? — тихо отозвался Розье, глядя прямо перед собой. — Я не знаю, о чем вы говорите. И не знаю, чего вы наговорили Деннису. Он никогда не поверил бы, что я…

— Он поверил, — перебил Верховный. — У меня нет времени на споры и уговоры, месье Розье. Мне нужно знать, в чем состоит запланированная на сегодня операция и, главное, где она состоится.

Розье скривил губы:

— Я не знаю ничего. Я не понимаю, о чем вы говорите. Сколько раз я еще должен это повторить?

— А сколько раз я должен повторить, что это ложь? — добавил силы голосу Лафонтен. — На что вы надеетесь, Камилл? Вы не студент Академии, вы прекрасно понимаете, в какую игру ввязались. Столкновение с Джейкобом Галати обошлось Ордену в девяносто пять жизней. Девяносто пять! А Галати был щенком по сравнению с МакЛаудом… Тому достаточно было только задаться целью, чтобы пройти через все посты и караулы и лично нанести визит Первому Трибуну. Или вы нацелились на самого Митоса? Вам мало Хроник, вы решили опытным путем оценить возможности этого чудовища? Я не стал бы вмешиваться, если бы вы подставляли только свою голову. Но это не так. Поэтому говорю последний раз — для вас же будет лучше, если вы все расскажете сами. Иначе я вас заговорить заставлю.

— Вы не посмеете! — зло бросил Розье, отворачиваясь.

— Не посмею?

Верховный шагнул к креслу, резким движением взял Розье за подбородок и заставил поднять голову.

— Вы точно помните, с кем разговариваете, Камилл? Героем стать у вас не получится, даже не надейтесь. Даю вам тридцать секунд на размышление. Потом — пеняйте на себя.

— Идите к черту, — сквозь зубы выдавил Розье.

Лафонтен отпустил его и выпрямился.

— На ваше счастье, я не сторонник средневековых методов. — Он оглянулся, ища взглядом Бэйкера. — Крис, у вас все готово?

— Да.

— Приступайте. Позовете меня, как только закончите.

Розье заметно напрягся:

— Что?.. Что вы хотите делать?

— Помочь вам избавиться от лишней скромности, — отозвался Лафонтен, направляясь к двери. Задержался на пороге. — В качестве утешения — обещаю не выставлять напоказ вашу личную жизнь.

— Нет! Так нельзя!.. Вы не имеете права!

Лафонтен вышел из камеры и захлопнул дверь.

*

Проходя через приемную к своему кабинету, он сказал:

— Дана, в ближайшие пятнадцать минут никаких посещений.

— Да, месье Антуан, — отозвалась она.

Он скрылся за дверью. Не стал садиться за стол, сразу ушел во вторую комнату. Приоткрыл окно, достал портсигар. Долго крутил сигарету в пальцах, прежде чем закурить.