Наследие (СИ)

— Если я верно понял, МакЛауд дал обещание подчиниться приговору вместе с вами — в обмен на разрешение участвовать в процессе.

— Да. Слово он, правда, не сдержал… Мне кажется, что и не собирался. Он думал, что сумеет вытащить меня.

— А в итоге скрылся один. У вас не было возможности уйти с ним?

— Почему? Была.

Это заставило Лафонтена выпрямиться и посмотреть на собеседника внимательнее.

— То есть вы отказались от возможности уйти, зная, что утром вас расстреляют? Почему?

— Я — Наблюдатель, — произнес Доусон тихо. — Я верю в клятву, которую давал.

— И только? Смерть Дэвида Шапиро не повлияла на ваше решение?

— Ну, наверно, повлияла, — признался Доусон. — Или, скорее, стала последней каплей. Я ведь правда решил тогда, что сделал ошибку. В самом деле не задумался ни разу, сколько еще Бессмертных могут узнать о нас и что подумают… А раз так, нечего прятаться.

— Но после нападения Галати вы все-таки скрылись.

— Нет. Я был ранен в грудь, навылет. МакЛауд вытащил меня, пока я был без сознания. А потом… посыпались новости. И про охоту на нас по всему Парижу, и про Галати.

Он неопределенно махнул рукой и замолчал, глядя в стол перед собой.

— Галати помогли взять тоже вы.

— Да. И совсем этим не горжусь.

— Вы не считаете, что он заслуживал смерти?

— Может, и заслуживал. Я ему в судьи лезть не хотел. Мне нужно было одно — прекратить весь этот ужас. Но Джек…

— Не стал вас слушать и все сделал по-своему.

— Ну… в общем, да… Я снова просчитался. Не знаю, как бы я повел себя на его месте…

— Не защищайте его. Он предал дважды. Сначала когда отказался от вашей дружбы и заставил вас расплачиваться за собственную глупость. Потом, когда отшвырнул принципы, ради которых предавал первый раз. — Он помолчал немного. — Что ж… Мотивы своих решений вы объяснили. Но превышение вами своих полномочий и нарушение сразу нескольких очень серьезных положений Устава никуда не делось. Вы понимаете, что у меня есть все основания оставить в силе вердикт, принятый Трибуналом по вашему делу?

— Что ж тут не понять, — хмуро ответил Доусон.

Выдержав паузу, Лафонтен произнес:

— Идите, Джозеф. Как только соберется новый Трибунал, ваше дело будет пересмотрено. Пока прошу вас не покидать Париж и воздержаться от общения с вашим приятелем-Бессмертным.

Вот теперь Доусон удивился:

— Вы не арестуете меня?

— Не вижу в этом необходимости. До свидания.

— До свидания, — растерянно произнес Доусон. Не сразу нашарил трость, и на ноги поднялся неуверенно, будто ожидал приказа сесть снова.

Оставшись один, Лафонтен достал сигарету и снова закурил.

У оставшейся приоткрытой двери послышались легкие шаги. Он глянул на дверь — в кабинет осторожно вошла Дана. Остановилась, сделав пару шагов, очевидно не зная, как себя вести.

Ему некогда было следить за ней, но краем глаза он замечал, и сейчас припомнил, как она ловко пряталась за спинами охранников, успевая поглядывать по сторонам и не оказываться ни у кого на пути.

— Это и есть ваша работа? — спросила она.

— Это не работа, — отозвался он. — Это чрезвычайная ситуация… Вы молодец. Все видели, но ни разу не привлекли внимания к себе.

Она быстро улыбнулась.

— Куда теперь?

— Теперь — отдыхать. Дела сделаны, на дворе ночь. Дэниел проводит вас в отель. Он же приедет за вами завтра в полдень.

Она кивнула:

— Да, конечно. Спокойной ночи.

Он проводил ее взглядом, докурил сигарету и неторопливо поднялся. Надо было тоже отправляться домой.

*

— Итак, что за срочное дело? — спросил он, садясь за стол и жестом приглашая сесть Бэйкера.

— Короткий разговор, который нам удалось подслушать, — ответил тот. — Розье и Шапиро. На послезавтра планируется некая акция, намеченная давно. Поскольку их укрытие нам отыскать не удалось, действовать мы можем только на опережение. Только сил спецгруппы недостаточно, нас слишком мало.

Лафонтен взял лист бумаги с подробным донесением об услышанном разговоре. Прочитал, потом перечитал еще раз.

— «Другого шанса не будет»… «Все готово, медлить больше нельзя»… Да, нам тоже медлить нельзя. Но и объявлять всю правду пока нельзя тоже. Вспугнем Розье. Ладно, я иду к Первому Трибуну. Продолжайте работать. И обо всем докладывать мне немедленно…

*

Чрезвычайное положение было объявлено на следующий день.

Теперь поиски велись уже не только силами спецгруппы, к делу подключились все полевые агенты.

Запасной козырь — Камилл Розье — все еще оставался неразыгранным. По поведению его оценить степень его участия в заговоре было невозможно. Удивительно крепкие нервы оказались у неопытного вроде бы мальчишки!

Обычной деятельности Ордена никакие поиски заговорщиков не отменяли, но переговоры, отчеты финансовых и информационных служб и прочая рутина в этот день шла на фоне ожидания — докладов, результатов поисков, каких-нибудь новостей. Это ожидание изматывало, однако результатов не было. В седьмом часу вечера Лафонтен получил сообщение о том, что Джек Шапиро, весь день находившийся в своем городском офисе, домой ехать, похоже, не собирается. Еще раз повторив приказ не спускать с Шапиро глаз, Верховный Координатор сам решил отправиться отдыхать.