Наследие (СИ)

— Никто. Это несчастный случай.

— Похищение Бессмертной Кедвин — часть вашего плана?

— Да.

— Вы знаете непосредственных исполнителей?

— Кто-то из тех, кого назвал. Двое.

— Кто именно?

— Я не знаю.

— Вам известно, что похищение уже состоялось?

— Нет.

— Где может находиться Бессмертная Кедвин?

— Я не знаю. Пожалуйста, я больше ничего не знаю!

Он закрыл глаза и отвернулся.

Лафонтен снова посмотрел на Бэйкера. Тот поморщился и отрицательно качнул головой. Верховный жестом приказал выключить микрофоны, поднялся и вышел за перегородку.

Бледный и растерянный Деннис Грант стоял там, глядя на Розье и прижимая к губам стиснутые руки.

— Вот видите, Деннис, вас в пособничестве заговору обвинять оснований нет.

— Зато есть основания для других предположений, — болезненно усмехнулся тот. — Например, что я полный идиот!

Лафонтен только вздохнул в ответ и, повернувшись, окликнул Бэйкера:

— Крис, вы все слышали? У вас есть материал для работы.

— Уже работаем, — отозвался тот, закрывая дверь за одним из своих людей. — Не Бог весть что, но попытаемся.

— Хорошо. — Верховный глянул на часы. — Розье — под стражу, глаз не спускать. И врача… Я буду у себя. Деннис?

Первый Трибун кивнул и пошел вслед за ним к выходу. На второй этаж они поднялись вместе.

— Все не можете прийти в себя? — спросил Лафонтен, останавливаясь на площадке.

— Честно говоря, да, — признался Грант. — Меня все еще знобит… Вот это было бы со мной, если бы вы не вычислили Камилла?

Лафонтен покачал головой:

— Может быть, да, а может, и нет. Но будь у меня выбор — силой принудить вас говорить правду или убить сразу, чтобы скрыть клятвопреступление и позор — я предпочел бы все-таки первое.

— А я — второе, — тихо и твердо произнес Грант. Повернулся и пошел дальше вверх по лестнице.

Лафонтен постоял еще, глядя ему вслед. Потом неторопливо отправился в свой кабинет.

Предстояло самое сложное — ждать. Времени очень мало. Удастся ли Стражам из спецгруппы напасть на след хоть кого-то из заговорщиков раньше, чем истекут проклятые три часа?..

*

Им удалось. Мало сведений было у них для работы, но место тайного укрытия они вычислили с точностью до квартала. А вслед за этой новостью Лафонтену сообщили другую — Дункан МакЛауд выманил на себя новоявленных Охотников, а наблюдавшие за ним Стражи прицепили к их машине радиомаяк. Покинув Люксембургский сад, они сразу двинулись на северо-восток, к Елисейским полям. Указанному Розье району возле бульвара Бино направление тоже соответствовало.

Еще немного погодя позвонил Бэйкер и сообщил, что похитители внезапно сменили направление, свернув к Трокадеро. Они не покидали оживленных улиц и не останавливались, все время двигаясь на восток, в сторону Булонского заповедника.

Ну что ж… Лес для многих дел удобнее, чем городские улицы. И уж точно безопаснее в случае перестрелки.

— Дана, — произнес Лафонтен, включив интерком, — машину и всех, кто свободен из спецгруппы и моей охраны!

— Да, месье Антуан.

Он прошел в свою комнату, накинул пальто. Вернувшись в кабинет, достал из ящика стола и проверил пистолет.

— Месье Антуан?

Он поднял голову. На пороге кабинета стояла Дана.

— Вы нашли их?

— Да.

— Я пойду с вами.

— Дана, это опасно!

— Я пойду с вами, — повторила она так, что стало ясно: удержать ее можно только силой.

— Хорошо. Но условие вы знаете. Не высовываться. Договорились?

Она коротко кивнула и вернулась в приемную — за пальто и оружием.

Дорога казалась Лафонтену бесконечной. Стрелки на часах ползли едва-едва. Остался позади поворот на авеню Фош, и память, будто в насмешку, тут же выудила на свет совсем неподходящие для боевой обстановки картины…

*

…Эту квартиру на авеню Фош он подарил сыну на свадьбу. Мальчику нужно было начинать жить своим домом, а поселиться именно здесь хотела Жаннет. Это была наивная полудетская мечта — для дочери разорившегося австралийского коммерсанта, но не для жены наследника многомиллионного состояния. Так почему не порадовать ее исполнением еще и этой мечты?

Женитьба стала, пожалуй, единственным делом, в котором Арман мнения отца не спросил. Просто поставил перед фактом: вот моя невеста. И не говори, что она бедна, манерам не обучена и вообще не нашего круга…

Ничего такого Лафонтен говорить и не собирался. А знакомство с очаровательной Золушкой всегда вспоминал не иначе, как с улыбкой. Более всего потому, что Прекрасный Принц, как выяснилось, ухаживая за ней, корону спрятал подальше и ни словом не обмолвился о своем богатстве. Не хотел, видите ли, сомнений в чувствах — а то мало ли, толстые кошельки много кому взгляд застили… Сцена, которую его Золушка устроила ему после ужина в особняке, была воистину великолепна, жаль, некому было записать и увековечить. Даже пощечину залепила, неумело, но искренне.