Наследие (СИ)

— Мы все понимаем: сегодня ночью что-то будет, возьми нас на дело. Пожалуйста.

Опустившись в кресло, она устало вздохнула.

— Возьму. Напомни близнецам, кто такой всевидящий, направляющий и персты. Если Мааруф не сможет…

Тут же снизу донесся радостный крик юноши, сообщившего всем о чудесном исцелении от руки некроманта.

— Иди.

Зайн замешкался.

— Что еще ты хочешь спросить?

Молодой человек, осмелев, расправил плечи.

— Почему ты не дала мне это дело?

Наемница хмуро посмотрела на него.

— Зайн, ты ведь уже давно не ученик и сам все должен понимать.

— Но ведь я приставлен к тебе помощником, а ты назначила себе в помощь Мааруфа…

— Зайн, послушай меня. Неужели ты не видишь, что происходит? Как ты думаешь, почему Хаким везде таскает тебя за собой и понукает меня, как дрессированного тигра, вести себя примерно для вас? Приставляет тебя ко мне и позволяет оставаться на всех наших с ним разговорах?.. Зайн, ты будущий сает, преемник Хакима. Никто не должен знать тебя в лицо, тем более — Осиное Гнездо. Мааруф никогда не станет таким же уравновешенным как ты, зато он исполнителен, несмотря на свою бесшабашность. Вот почему я взяла его, а не тебя.

Задумавшийся на минуту, Зайн молчал, глядя, как сает о чем-то говорит с Фареном и подошедшими стагатами. И вдруг он низко поклонился Джайре, как обычно в Аль-Пассале склоняются младшие члены семьи перед мудрецами.

— Спасибо, я многому научился.

Джайра кивнула, уже отгораживаясь мыслями от реальности.

Фарен и стагаты расположились вокруг гостевого столика на противоположной стороне.

— И почему Джайра не сообщила нам, что ты виконт Тантелли! А ведь я догадывалась, что ты дворянской крови.

— Давно уехал мой отец?

— Нам сообщили, что его позвало на родину неотложное дело. Большего мы не узнали.

— Что же вам было нужно?

— То же, что и всем — справедливость.

Фарен натянуто улыбнулся.

— Бывший Страж, тагари и куртизанка — идеальное воплощение ордена, восстанавливающего справедливость в стране.

— Не смейся над нашей жизнью, — возмутилась Фрида, впервые приняв непроницаемый холодный вид. — Чтобы стать такими, как мы, нужно сжечь свое завтра.

— Знаешь, что нас отделяет от преступников? — произнес Волгрен. — Одно неверное решение, только одно.

— Знаю, поэтому вас многие и недолюбливают…

Джайре был не слышен их разговор. Он даже не вызывал ее интерес. Единственное, что занимало ее мысли, были бесконечные терзания в догадках насчет того, кто в городе мог быть авторитетнее Шершня.

— Зачем ты это делаешь? — появление Хакима не было для нее внезапным. Наемница уже привыкла к этому.

— Что делаю?

— Ты сама знаешь, — Хаким едва заметно повел головой на Фарена.

Джайра подперла голову ладонью.

— Посмотри на него. Что ты видишь?

— Некроманта, как и есть.

— Нет, он еще не некромант. Он борется, и у него получается. Ты видел когда-нибудь, чтобы человек так цеплялся за жизнь? Видел когда-нибудь такую стойкость, такую целеустремленность?..

Встретившись с упорным взглядом Хакима, она услышала его ответ:

— Видел.

— О, брось, — усмехнулась она. — Как будто ты меня не знаешь. Я падаю духом при малейшей ошибке.

— У тебя не бывает малейших ошибок.

Она развела руками:

— Еще лучше…

— Пока что ты искупила все свои провинности. Я лишь советую тебе избегать их в дальнейшем.

— Очень полезный совет, — огрызнулась наемница. — Понимаешь, это интересный случай. Мне любопытно, сможет ли он остаться человеком и жить с этим проклятьем? Или в какой-то момент он сорвется?

Выдержав короткое молчание, хецин осторожно спросил:

— А ты бы этого хотела?

— Нет, — на его отраду ответ был уверенным. — Я не ставлю эксперименты на живых людях как чернокнижники. Я хочу ему помочь…

— Чтобы не чувствовать себя одинокой в своей маленькой войне?

Наемница посмотрела на хецина. Глаза сверкали стальным блеском.

— Одиночество, говоришь? Что ты знаешь об одиночестве? Учитель, окруженный своими преданными учениками. По твоим словам, одиночество — это человеческий порок. На самом деле это далеко не так…

Хаким тяжело вздохнул. «Грызет сама себя…»