Наследие (СИ)

— Нам ведь не нужна война на улицах? — Джайра снова повернула голову во тьму, глаза вспыхнули как у демона. — А королевского барахла хватит на всех.

Не найдясь с ответом, собеседник попятился назад, ускоряя каждый шаг. Когда вся пугливая шайка, поджав хвосты, скрылась из виду далеко за пределами квартала, Мааруф позволил себе усмешку:

— Либо они очень смелы, что пытались нас запугать, либо очень глупы.

— Ни то, ни другое, — ответил Зайн. — Это воры. Когда они действуют сообща, то похожи на крыс. Если же по одиночке — ты даже не узнаешь, что рядом кто-то был. Странно, что они все еще сохраняют единство Гильдии.

— Они еще пожалеют об этом, — несмотря на оскорбительный смысл слов, прозвучали они с сожалением и почти с отчаянием. — Принц воров бы не допустил такого поведения своих подданных.

Улица внезапно затихла, словно была живым существом и сама почувствовала приближение чего-то таинственного. Луна скрылась за тучами, единственным источником света остался одинокий тусклый фонарь.

Едва Джайра повела головой в сторону Зайна, как он уже оказался рядом с ней.

— Отправь Тамиру ко входу в переулок. Напомни ей, чтобы держалась тени. Отметку пусть использует только тогда, когда будет знак. Мааруф пусть спрячется на крыше навеса — что бы он ни услышал, должен запомнить, но его не должны видеть. Он подаст сигнал, когда карета тронется обратно. Сигнал примешь ты, ступай на ту крышу над переулком, — она обратилась ко всем: — Язык жестов, надеюсь, все помнят?

Ассасины уверенно кивнули, впитывая ее решимость в себя.

— Тамира примет сигнал от меня. В ее распоряжении только одна отметка, пусть целится лучше.

В знак окончания указаний она кивнула Зайну на учеников.

Что-то не давало ей покоя. Не вопрос о неизвестном воре, а что-то другое, что могло свершиться здесь и сейчас. В переулке зашевелились тени — трое, не меньше. Башенные часы на Торговой площади отозвались раскатистыми ударами. Ровно двенадцать. Тут же вдалеке загремела карета. Вокруг фонаря танцевали мотыльки, отбрасывая тени крылатых гарпий и горгулий на стены домов и не давая разглядеть цвет обивки кареты и ее знаки отличия. Пара лошадей, неторопливо идущих размашистой рысью, остановилась под навесом. «Он даже не соизволил выйти из кареты». Едва заметно она повела рукой, изобразив волну — «быть начеку». Зайн на противоположной крыше поднял кулак — «указание получено» — и передал этот же знак близнецам. Судя по легкой ряби на их местах, они ответили ему тем же.

Переговоры длились дольше, чем ожидала Джайра. Слишком большая стая мотыльков начинала перекрывать свет. Луна спешила выбраться из-за туч. Зайн подал знак «идет». Слышно было, как задремавшие лошади затоптались на месте. Джайра перевернула ладонь кверху — «приготовься», Тамира коротко подняла кулак. Карета, медленно набирая темп, показалась из-под навеса. Сквозь нещадное дребезжание рессор даже не слышно было звука разбившегося стекла. По стенке кареты в гаснущем свете фонаря бежали капли жидкости. Все прошло гладко, карета скрылась в конце улицы, но Джайру привлекли отчаянные знаки Зайна — «другая цель». Она обратила взгляд к переулку. Оттуда послышалась глухая ругань, кучер щелкнул хлыстом, и лошади с дикими глазами понеслись по улице. Вышедшая из-за туч луна высветила золоченый герб на дверке кареты. Времени для раздумий не было. Сорвавшись с места, Джайра помчалась по крышам вдоль улицы и спрыгнула вниз, едва сумев зацепиться правой рукой за крышу кареты. Ширмы заднего окна раскрылись, из окна выглянул густо заросший мускулистый телохранитель.

— Лис!

В его руках бледным светом сверкнул нож. Балансируя одной рукой, Джайра защищалась Шипом, стараясь заставить цыгана отстраниться в салон кареты. Главное — успеть разглядеть сидевшего там дворянина. Луна поможет в этом.

Помогла и неровная дорога. От слишком резкого толчка цыган повалился внутрь, не дав возможность Джайре заглянуть туда. С последней попыткой она перехватила руку и вынула из кармана запасной пузырек с пахучей жидкостью, разбила его о бархатную обшивку кареты. Из окна снова показался цыган и ногой столкнул наемницу с кареты. С криком боли прокатившись по булыжнику несколько метров, Джайра распласталась на дороге. Приподнявшись на одной руке, она посмотрела вслед карете, на стенке которой расплывалось черное пятно…

Суматоха поднялась во всей общине, даже если бы все спали, а не тревожно ожидали своих ассасинов. Мааруф и Зайн поддерживали Джайру с обеих сторон, стараясь не задевать неестественно вывернутую левую руку. Она же ничего толком не могла сказать, только сдерживала стоны от боли, пока ее не усадили в кресло на втором этаже. Вся сжавшись и прижимая к себе изо всех сил больную руку, она тяжело дышала, глядя в пустоту. Поднявшийся Фарен не сразу понял, что произошло — обескураженные и растерянные ученики что-то оживленно на хецинском рассказывали слугам из общины, Хаким и Ксия бранились на весь двор, споря, чем лучше лечить раненую.

— … Отвар из костяного куста вполне подойдет!

— Сначала нужно выправить кости! Немедленно несите костоправ!..