Наследие (СИ)

Из трапезной навстречу им вышел прихрамывающий мужчина в испачканном кожаном фартуке и загорелым на жару пламени лицом.

— А, это ты, бестия! — улыбнулся он. — То-то, я смотрю, у всех праздник на душе.

— Расул? Ты ли это? Помнится, ты зарекался никогда не покидать Месая.

— Ну-ну, не надо шептовать на меня. Хороший кузнец везде пригодится.

Хаким удалился в трапезную распорядиться об обеде. Джайра украдкой посмотрела на Фарена, разговаривающего с Зайном и Мааруфом, обратив на некроманта внимание и кузнеца.

— Если этот человек не дает тебе покоя, почему ты привела его сюда?

Девушка вопросительно уставилась на него. Кузнец развел руки:

— Ну, а зачем ты тогда стоишь передо мной, а любуешься им?

Она негодующе фыркнула, но затем сказала:

— Проверь его. Он может оказаться ярым сторонником королевской семьи. И нашим противником.

— О, не беспокойся. Я его знал раньше. Это самый ярый отступник. Сейчас все оппозиционеры короля подражают ему.

— Все равно. Я не знаю, что у него на уме.

— Да уж, — засмеялся Расул. — Единственное, что ты еще не умеешь, так это читать мысли.

— Острить — это то, что не умеешь ты, — язвительно усмехнулась она.

— Ты не сказала «единственное».

— К сожалению, это не единственное.

— Ну ты и язва.

— Съешь и не подавись.

Оба со смехом разошлись.

С восточным гостеприимством Хаким усадил всех на подобающие места за столом: главного гостя — в центр стола дальше всех от входа, ее друзей — по левую руку от нее, по правую сел он сам.

— Хаким, — умоляюще произнесла Джайра, — ну что за нелепость! Я не сяду во главе стола!

— Почему? Ты мой дорогой гость, и очень редкий к тому же.

— Я уважаю тебя больше, чем себя, — засмеялась она. — Даже они, — она указала на Ксию и Фарена, — заслуживают большего уважения и почета, чем твой редкий гость.

— Нет-нет! Без уважения не становятся аль-мусиальдами. И не смей прибедняться! — хецин сделал неуловимое движение ногами, отчего Джайра подогнула колени и с неожиданностью для себя плюхнулась на приготовленные подушки для сидения. — Я знаю твои привычки!

Растроганно рассмеявшись, она расслабленно устроилась на подушках. Слуги уже расставляли расписанные восточными узорами фарфоровые чашки с ароматным отваром с карамелью и выставляли на стол подносы с обильно приправленными горячими блюдами. Одно из блюд поставили перед Фареном, у которого тут же появилось ощущение тошноты.

— О, нет-нет, не огорчайтесь, но… я не голоден.

Как бы вежливо ни произнес это некромант, хецин его не понимал и что-то спрашивал на своем языке. Джайра что-то ответила ему тоже по-хецински, слуга понимающе кивнул и унес блюдо обратно на кухню. Фарен облегченно вздохнул и хотел поблагодарить Джайру, но ее внимание обратил на себя Хаким.

— Остался только один вопрос, который я тебе все еще не задал: где же Эврикида?

— Ее больше нет, Хаким, — в этот раз ей снова удалось перебороть себя. — Ее убили.

Нависло горестное молчание. Хаким долго думал, прежде чем что-либо сказать.

— Боюсь даже предположить, кто это сделал.

— Мортос, — она на мгновение сжала влажную салфетку, которой вытирала руки. Это не укрылось от внимания Фарена и Хакима. Хецин попытался сгладить скорбь:

— Да примет ее Создатель в лоно света и покарает виновного.

Джайра не поднимала глаз. Чтобы она ни задумала, это для всех останется тайной.

— Ксия, что же произошло в поселении? — внезапно сменила тему разговора Джайра. — Неужели Амрена оказалась настолько жестокой легиорой, что вышвырнула всех недовольных в Черную Пустыню прямо к дроу?

Лицо бывшей амазонки побледнело. Дрожащей рукой она потянулась за чашкой, но выронила ее из рук, и весь отвар разлился по скатерти.

— Простите, — пробормотала она в растерянности. Фарен участливо предложил ей салфетки. Несколько слуг поспешили заменить чашку, но состояние Ксии все больше ухудшалось. Вскочив со своего места, Джайра села рядом с ней, ободряюще приобнимая за плечи.

— Эй, что случилось? Почему ты оказалась в рабстве?

Стараясь сдержать дрожание губ, амазонка подняла на Джайру покрасневшие и увлажнившиеся глаза. Сквозь дыхание начали прорываться всхлипы.

— Как только я проводила тебя, на нас напали.

— Кто? — посуровела Джайра.

— Дроу, кто же еще! Видимо, их царица решила избавиться от главных противников ее народа, ведь она по слухам хочет вступить в брак с Амнисом… Они всех перерезали. Меня поймали как одну из уцелевших. Все, кто оказался в плену, покончили свою жизнь… а у меня отобрали все оружие, и я бы все равно не смогла… Мы с тобой последние амазонки в этом мире, понимаешь?..

— Успокойся, — ободряюще погладила ее по руке Джайра. — Посмотри на это с другой стороны: не все потеряно, ты ведь осталась жива, и я выкупила тебя…

— Но они все сожгли! И Южные Провинции тоже! И Акадию, и… всех!..

— Ничего, — расстроено глядя на плачущую подругу, сказала Джайра, — дроу еще сполна оплатят все свои грехи.

Ксия опустила голову, уткнувшись в плечо Джайры, больше не сдерживая слезы. Наемница гладила ее по спине, сама же размышляла о случившимся. «Почему-то я не удивлена выходкой Каэлы. Акун прав…» Глядя на ее реакцию, Хаким насторожился: