Наследие Сири

Под нами простирались леса и долины, я видела змейку реки, которая уходит далеко за горизонт, а возле подножия гор теряется в расщелине. И только спустя какое-то время поняла, что это то самое место, по которому мы шли почти два дня назад. Я обернулась, и вдалеке, практически у горизонта уже, увидела лес, на окраине которого мы делали привал с охотой. Это плато было просто создано для города. Нужно еще поискать дорогу западнее ущелья, на левом берегу реки, но это уже могут сделать охотники. Не другой стороне гора еще выше этой, и спуститься к воде с них невозможно.

— Ты думаешь о том же, о чем и я, Сири? — Драс подъехал ко мне, и вывел меня из нирваны.

— Здесь должен быть город, самый красивый и самый безопасный город, — я впервые решила высказать свои мысли вслух.

— Да, Сири. Ты права как никогда. Если все всадники опытные, не метет снег, и не терять времени на привалах, дороги сюда — три светлых. В теплую можно и быстрее. С телегами — не меньше пяти светлых, и то, если лошадей менять. Нужно много охотников, и лагеря делать в огне. Но охота здесь будет хорошая, а в реке много рыбы.

— Мне здесь очень хорошо, просто не могу объяснить почему. Спокойно и хорошо. — я опустила голову, и развернула лошадь. Стоя на этой горе, я понимала важность этого обзора, важность озера, реки, и гор, которые укрывают плато с севера. Нужно возвращаться, и продолжать жизнь, но меня успокаивало то, что теперь у меня есть это место.

Глава 21

Дорога домой заняла ровно трое суток. Усталость затмевала радость, что сейчас я полноценно сижу в седле, чувствую свою лошадку, могу быстро передвигаться. И теперь, я сама могу быстро развозить заказы по мастерицам, и ездить на рынок, если понадобится.

Дома радовала мягкая и теплая постель после недельной ночевки в шалашах, горячая еда, и Юта, отрапортовавшая, что все заказы собраны, материалы развезены, а свитера они с мамой попробовали сшивать сами, и у них получилось.

Оставалось навязать воротники, и прясть, прясть, прясть. Дружина оставила нас с Бором дома, зашли на обед, и тут-же уехали. Через неделю они должны собрать десяток самых верных людей, в том числе и Бора, и отправиться на обход нашей горы с другой стороны, и проверку земель левее расщелины, которая была, как нам казалось, единственной дорогой к плато.

Бор долго говорил с отцом и Истой. Его жена охала и ахала, округлив глаза, и все пыталась доказать Бору, что нам показалось, и мы здесь в полной безопасности. Благо, он был неумолим, и я впервые была благодарна мужскому твердолобию.

К дню выезда на ярмарку у нас было триста пар носков и четыреста чулок, восемь свитеров и пятнадцать одеял. Кроме этого, у каждого из нас теперь были носки, чулки, свитер и шапки. Бор ушел с Драсом, за неделю до нашего отправления, его две шкуры он попросил продать в Сорисе, и, мол, можно не на рынке, а идти напрямую к Маралу, и просить дать за две шкуры его Хроса — коня, о котором они уже говорили с Бором. Но это, если он припозднится. Если все пойдет по плану, он будет ждать их у Среднего моря, чтобы вместе переправиться на лапахе, а в Сорисе взять телегу до рынка — так быстрее.

На этот раз мы с отцом отправились верхом, тюки с товаром навесили сзади на лошадях, и сейчас у нас за спиной выше головы было отменное сиденье. Шкуры отец спрятал от глаз, так как это лакомый кусочек для воришек — на одну шкуру можно жить весь год.

С нами выехали двенадцать подвод, но мы решили идти вперед, нам нужно попасть в город до начала ярмарки. За двое суток мы были у Среднего моря. Озеро было во льду, но четко виднелась водная дорога, по которой двигались лапахи один за другим. Выгрузили товар в лапах, и отец увел лошадей на постой. Я впервые пойду по воде на гребном судне. Оно небольшое, но здесь нет винтов и дизеля, только люди на веслах. Когда мы перебрались на другой берег, там, словно таксисты, сновали возницы, и перебивали цены друг друга.

Ярмарка уже ставилась, были выставлены привычно телеги, накрыты слоями тканей, в телегах лежали шкуры, везде курились костры. Мы заняли место, и поехали обратно в город, чтобы остановиться на постой вместе с товаром. Наши тюки выглядели как мешки с шерстью, и особого внимания к себе мы не привлекали.

Нам дали угол в сарае — просто дощатый сарай с перегородками, типа конюшни. Но дверцы, хоть и держались на честном слове, можно было закрыть на замок. Свежая солома на полу, ну хоть ее не пожалели, и наложили выше колена. С нашими одеялами мы точно не замерзнем. За это стойло мы отдали полсуала. Но мы не планировали оставаться тут на несколько дней, нам бы продать все быстренько, и вернуться домой, где рубится большой дом.