Наследие Сири

Мы подошли к каменному домику в два этажа. В слишком большие для этого мира, остекленные окна я увидела свой старый мир. Я стояла с кружкой в руках, в шапочке на коротко и криво стриженной голове, в платье, которое уродовало больше, чем грело, душегрейке из овечьей шкуры, и в огромных, тяжелых валенках. А там, за окном, стояли красивые деревянные столы, стулья с кованными спинками, на стенах висели фонарики со свечами, там была музыка, и еще, там были другие люди.

Нет, ни оттенок кожи, ни одежда делали их иными, а жесты, наклоны головы, жестикуляция во время разговора. Между столами ходили три официанта, обслуживающие три столика. За одним сидели три мужчины, за вторым двое мужчин и две женщины, а за третьим сидели люди, чьи лица мне уже были знакомы. Эта пара с шелкового корабля. Мужчина в черном, и женщина, чей танец так поразил толпу, только сегодня косички на ее голове отсутствовали, и волосы были сложены в сложную прическу, где явно не обошлось без щипцов. На них были великолепные брючные костюмы из парчи, разного цвета и фасона, но в этом мире это было верхом элегантности.

С ними были еще двое мужчин в возрасте, и вели они себя как хозяева этого кафе — одними бровями указывали официантам, что нужно обратить внимание на тот, или иной столик.

Я стояла здесь, за квадратом света от окна, под валящим снегом, как ребенок, знающий, что ему ничего не светит, перед магазином с игрушками. Хотелось вывернуть нижнюю губу и заплакать.

— Если ты посмотришь в другую сторону от входа, там и будет лавка, Сири. Я вижу, ты рада, что увидела такую красоту, это намного лучше, чем харчевня, в которой мы сидим.

— Идем, надеюсь у них нет дресс-кода. — я показала Драсу, что лучше не спрашивай о значении этого слова, и мы вместе вошли в сказку.

Если объяснять значение взгляда на нас всех сидящих, то это, как если в ресторан со всеми мишленовскими звездами войдут двое с микрофоном и коробкой- усилителем из электрички «Курский — Силикатная», и сказажут: «Приятного вам аппетита, уважаемые господа, для вас песня», высморкаются, проверив микрофоны, затянут «Владимирский централ».

— Может быть ваши люди предложат нам столик, или это место для избранных? — я достаточно громко и четко выговорила каждое слово.

Сзади Драс выдал звук, как будто кошка откашливает шерсть. Спасибо, друг, аппетита у местных теперь точно не будет. Я держалась, чтобы не заржать, и не затянуть «Весна опять пришла, и лучики тепла…». Господи, как же хочется засмеяться, но одной — это делать было просто бессмысленно.

Первым встал мужчина из компании Жамана — шелкового заморского денди. Драс вышел передо мной. Я боялась, что он сейчас сделает взгляд «простите, уважаемые, баба пьяна, и не ведает, что творит, пардоньте, сейчас я ее выведу на воздух». Но он набрал очков в моих глазах еще больше, выдав лицом «ну так что, долго леди будет ждать ответа на вопрос?».

Вставший мужчина сделал знак официанту, и тот проводил нас к столику. Я в своих валенках, с прической — мокрый воробей, выглядела здесь, как эмалированная кружка на полке с хрусталем. Но вино уже сделало меня уверенной в себе, и я смело прошагала к столику. Перед стулом я встала в ожидании, что официант его отодвинет, но он смотрел на меня молча, и часто моргал.

— Драс, отодвинь стул, я пройду к столу, и чуть задвинь его обратно, — прошептала я левой стороной рта, — только не спрашивай зачем.

Он сделал так как я просила, потом снял шубу, бросил на пол, и сел напротив меня. Мы просто шикарная пара. Я вспомнила эпизод из фильма «Брат», где «налей нам водочки, мы на Родину летим».

Шелковая пара мне была не видна, и я просто повернулась, и уставилась на них. Они тут же отвели глаза. Остальные посетители решили сделать также, и не привлекать к себе наше внимание.

Душегрейку пришлось снять. Драс подозвал человека, и попросил то же, что он покупал у него сегодня здесь. Нам принесли кувшин, и он налил мне в кружку, которую я принесла с собой. Если закрыть глаза, я была дома, сидела в недорогом, но хорошем кафе и пила вино. Все было хорошо, пока мы не услышали крик с улицы, и кричали явно наши с Драсом имена.

Со стороны постоялого двора слышалась брань, там явно была драка. Драс бежал впереди меня, я на ходу скинула обувь, и бежала босиком. Пожалуйста, только пусть все будут живы, пожалуйста!

Нам на встречу бежал человек из дружины, по-моему, его звали Кон, он остановил меня, заставил мальчишку собрать мою обувь, и принести нам.

— Не ходи туда, Сири, не ходи, сейчас все успокоится, и мы пойдем. Там много наших людей, и все будет хорошо, — он не смотрел мне в глаза, и это было самым страшным.

— Кон, прошу, скажи, что случилось, — я дергалась, пытаясь вырваться, но он обхватил меня с руками и поднял, мои ноги болтались, и руки были прижаты к телу, — скажи, там все живы? Просто расскажи, что случилось! — я понимала, что уже ору, и голову покинули те пары алкоголя, что расслабляли, делали меня плавной и незыблемой.