Она еще разок проурурукала трубно, сделала круг над нами, так и валяющимися в мусоре пока, и полетела куда-то вдаль.
— Ты все-таки отмазался? — спросил я Мелкого.
Тот закивал.
Я поднялся на ноги, при этом дракончик с меня слезать наотрез отказался, и я был вынужден признать, что этот гад мелкий всего за сутки успел отъесться на мамкиных харчах до размера котенка-подростка.
Так, вдвоем и в обнимку, мы и пересекли крышу, чтобы посмотреть, как улетает его мать. Мелкий тоски особой не выказывал, и у меня закралось подозрение, что та, похоже, наведается к нам еще не раз.
Ну что ж, будем привыкать к ее виду.
Меж тем я наклонился и высунулся в бойницу — все ж я впервые находился в самой высокой части замка, да и всей округи в целом, если не считать, конечно, гор. Хотя, равные по моему положению вершины виднелись довольно далеко, так что с чистой совестью можно было вычеркнуть их из «округи» и решить, что я сейчас стою выше все-е-его-о!!!
Наверное, у меня слегка подорвало крышу, если я вздумал так орать...
Но простор, раскинувшийся подо мной, и все более удаляющийся силуэт дракона неслабо подначивали к такому буйству.
Насмотревшись на дальние дали, опустил взгляд вниз и только сейчас понял, что мамка наша действительно могла позволить себе «провалиться» и несколько секунд не показываться на глаза.
Донжон не был, оказывается, окружен стеной, а сам являлся в ней бастионом. Так что подножие его, дале-екое, опиралось на довольно высокий скальный склон, и крепость к его бокам примыкала крыльями.
А когда я просунулся в проем бойницы еще дальше, то смог разглядеть, что там, где на обрыве стояли две параллельные донжону крайние башни, от их основания вниз низвергались чуть парящие водопады, образующие при падении еще и вытянутое озерцо. Похоже, горячий источник, так удачно подведенный к мыльне, на выходе попадал в ров где-то под воротами и, омывая стены, падал в этот водоем, создавая препятствие и к самому скалистому взгорку, на котором стояла Цитадель.
— Ты че орал?! — раздалось за моей спиной оглашенное от гнома.
Да блин, я ж чуть с перепугу не усвистел вниз! Разве ж можно так кричать на человека, который, по всем прикидкам только что... почти ценой своей жизни... подвиг совершил?! Нервы-то — ни к черту после такого!
Эльф, как всегда, более чувствительный к переживаниям ближнего, одернул его:
— Не кричи так на Женю! Он нас всех в очередной раз спас! — потом подошел ближе и протянул руку к дракончику, засюсюкав при этом блаженно: — Кто у нас тут тако-ой?! Наш ма-аленький вернулся?! Мама отпустила нас?!
Мелкий, когда ему не удалось увернуться от эльфовой длани, потерпел приставания с полминуты, а потом, недолго думая, просто цапнул того за палец. Эльф скуксился конечно, но обиды не выказал, хотя и продолжил радоваться прибытию дракончика уже с некоторого отдаления.
— Ладно, пора возвращаться, — вернул всех гном в сегодняшний день, — сейчас подадут утреннюю трапезу, так что прошу тебя, Жень, приведи себя в порядок и спускайся вниз. Не забывай, у тебя еще занятий на сегодня куча и строгий график нарушать нельзя, а то к прибытию остальных рекрутов ты их даже в малом не нагонишь.
В общем, подвиг я там совершил, или не подвиг, а носом ткнуть в недоразвитость мою, меня не забыли. В следующий раз, когда Дама прилетит, может попросить ее опять попалить немного? Ну, так, чисто для острастки некоторых, чтоб не забывали, что я тоже бываю крут. Хотя Седжо с поваром, конечно, жалко, они ж не виноваты, что гном с эльфом не умеют фильтровать базар...
С этой мыслью я слезал по лестницы последним, и когда спустился на этаж, болтливое «начальство» уже ушло, оставив лишь Жока меня дожидаться. Вспомнив, как Мелкий цапнул только что Дулю, на валета ему указал:
— Это Жок, он свой парень и ты уж его, будь добр, не кусай как дядю эльфа.
Звереныш закивал, а Жок... вот честно, чуть не обоссался от счастья, так тоненько в восторге заверещал, еще и, приседая часто-часто, чем мои не очень лестные для себя ассоциации и поддержал. Впрочем, его хлопанье в ладоши, я на счет нормальной реакции посчитал, все ж паренек совсем молодой, считай ребенок, а тут мало того, что господин назвал «своим», так еще и настоящему дракону таковым представил.
Если правильно разбираюсь в местных реалиях, то думаю, для имиджа мальчишки это б
Меж тем, пока дракончик обнюхивал Жока и лазил по нему, отчего тот как новогодняя елка светился, я бродил меж плошек с пеплом по звезде и разглядывал руны, которые вдруг опять начал понимать.
Действительно, я как будто сроду знал, что единичный крупный знак, это «память», а четыре других — «пустота». Откуда-то всплыло понимание, что строчки из мелких рун, вписанные в средние сегменты, это не слова, а уже целые фразы: