Наследие ушедшей цивилизации

– Ты прав, – вздохнул Джонни, – но я дитя не только своего родителя, но и своего времени. Я не могу не видеть той проблемы, которая мучает моих современников. И я считаю, что дело не в генах и истощении генотипа, а в истории, которую мы не знаем. Грубо говоря, мы не знаем о себе ничего. Скажу тебе больше, раз уж у нас тут такой разговор вышел, знать о себе это почти политическое преступление. Все данные о прошлом нашего города, что я нарывал, всё это было за семью печатями. И если ты кому-нибудь про это расскажешь, мне будет плохо.

– Я не скажу, – лениво пообещал Трофим.

– Я знаю. Ты сам многое скрываешь. Взять хотя бы этого несчастного ириканца, за которым ты устроил слежку. Кстати, как он там поживает?

– Откуда я знаю, я его больше не видел.

– Ах, да, – Джонни сделал вид, что вспомнил, – тебе же запретили одному летать на нейтралку.

– Да, запретили.

– Ну, ты же хочешь.

– Что-то мне подсказывает, что начальство моё мне это не простит.

Трофим откинулся на кресле и уставился на вращающуюся картинку ириканца. Он был таким же, как и асконец, но все же другим. Как же две расы связаны друг с другом? Были ли у них общие предки, или же одна раса является эволюционным ответвлением другой? И кто он сам, в конце концов?

– Ну ладно. Не переживай ты так из-за разлуки со своим ириканским другом. Я кое-что узнал о нём, – Джонни сказал это так небрежно, что Трофим чуть не взвыл от возмущения.

– Ты что молчал всё это время?!

– Совсем немного, – оправдывался Джонни. – Помнишь, ты оставил камеру наверху склона? Так вот, на плёнке отчётливо видны номера владельца этой машины.

– «7575КА», я знал об этом, – отрезал Трофим.

– Нет, не эти. То, что ты сейчас назвал, не существует вообще. Эти номера нарисованы под видом аэрографии яркой краской для таких дурней, как ты. Ириканские стратолёты так не нумеруются. Настоящий номер расположен ниже и его не видно на больших расстояниях. Но камера его засняла и при большем увеличении…

– Короче, кто это?

– Дочь Даяны Бескровной, вернее дочь её супруги, которая умерла много лет назад. Та самая ириканка, во главе которой прилетала ириканская делегация, и та, с которой ты пил чай.

Трофим медленно кивнул и прикрыл глаза, сквозь ресницы наблюдая недоумение Джонни.

– Пилота зовут Анитси Роуз, – продолжал Джонни, всё ещё надеясь вызвать любопытство Трофима. – Она два раза привлекалась за нарушение общественного порядка, разок её вытаскивали из какой-то там тайной, но ничего не значащей организации и куча-куча штрафов за превышение скорости. При таком буйном характере, конечно же, в семейных узах не состоит. Ты, что, всё про неё знаешь?

– Нет, вот про нарушения она мне не рассказывала.

– Ты с ней долго беседовал, подлец! А я ему тут рассказываю.

– Ага, действие ириканского нейропаралитического борота около часа. Мы так поболтали немного.

– Ты говорил, что она, возможно, знает что-то про «пещеру познаний».

– Она говорила, что её сестра помешена на этой легенде.

Джонни серьёзно покачал головой:

– Это не легенда. Всё, что я насобирал – считалось фольклором и легендами, но мы же сейчас видим, что всё соответствует действительности. Взять хотя бы этих ириканцев. Они вообще странные. Вот, погляди…

Джонни «перелистал» несколько фрагментов на экране и выбрал один.

– Слушай, – он удобнее устроился в своём кресле. – «Очень необычны у ириканцев проводы в последний путь своих соотечественников. За покойным шествует колонна людей, которые непрерывно издают истерические и надрывные звуки, сопровождаемые слезами. Такой обряд называется «плачем». Во время двухсотлетней войны после каждой битвы оставшиеся в живых ириканцы устраивали подобные «плачи» по погибшим. Их завывающие голоса наводили ужас на целые подразделения асконцев, которые проникались суеверным чувством к подобным проявлениям эмоций. Связанно суеверие это также с тем, что в рядах ириканских солдат часто были люди, обладающие выраженными телепатическими и гипнотическими качествами. В первые десятилетия войны асконские солдаты никак не могли дать точную характеристику подобному явлению и связывали это с мистическим началом».

– Пишут интересно, – Трофим лениво растянулся в кресле. – А там про драконов ничего не рассказали?

– Это факты из прошлого, которые раньше считали легендой, – с видом знатока заявил Джонни. – Психологию ириканцев изучает целый отдел военного института. И это им плохо удаётся. Проще говоря, эти типы полностью непредсказуемы. По мнению специалистов, у них иная логика, основанная на мелких деталях и интуиции.

– Опять мистика?

– Наука. Это наука.

– А из-за чего всё началось?