Наследие ушедшей цивилизации

Люк, откликаясь на имя, протянул ему что-то зажатое в металлической руке. Парень быстро выхватил протянутое. Это оказался старый, истёртый временем клочок бумаги. При свете от окон, который пробивался сквозь ветви яблонь, Трофим прочитал: «Ищи истину. Лишь рука об руку с ней обретёшь себя». Написано было так же давно, как давно существует эта бумага, и к тому же незнакомым подчерком. Трофим почувствовал, как холодок пробежался по его спине. Губы задрожали, на лбу выступил холодный пот. Он перевернул записку – там тоже было сообщение. Чернила на сей раз были свежими и почерк знакомым. Это писал его отец. Игорь Родон был лаконичен. Его письмо состояло из одного слова: «Беги»…

Трофим бросил взгляд на окна. В последнюю минуту он лихорадочно решал: послушаться отца или кинуться ему на помощь. Первым порывом было ворваться в столовую и уложить всех гостей с помощью бортота. Но это был лишь первый порыв, и был бы он порывом отчаяния. Возможно, майору Родону пока не угрожала опасность… пока не придёт его сын. Ведь все ждали именно его.

В мгновение ока Трофим оказался вновь в салоне тарелки и осторожно, не поднимая лишнего шума, отлетел от дома. Пролетев несколько метров, он включил последнюю скорость и, оставляя за собой шлейф синего света, помчался прочь от родных краёв.

Трофим не знал, куда держать курс. Некоторое время он бессмысленно летал в отдалённых районах города. Потом заметил, что число патрульных «тарелок» значительно увеличилось. Некоторые гражданские «тарелки» они уже остановили и проверяли. Трофим с ужасом стал понимать, что на него началась настоящая травля.

Он пошёл на снижение, скрываясь между домами. Здесь было тише. Выбрав самый нижний уровень, Трофим почти сбросил все настройки высоты и тихонько вёл машину на низком сопротивлении земному тяготению со скоростью восемьдесят километров в час. На этом уровне высотные дома, стоящие вдоль трассы, не имели окон, поэтому «тарелка» Трофима двигалась в полумраке. Он уже не паниковал. Мысль об опасности преследовала его давно, а теперь только свершилось ожидаемое. В любом случае, как бы он ни прятался, его найдут по сигналу, исходящему от штрих кода татуировки, стоит задействовать специальную аппаратуру. Но инстинкт самосохранения не давал ему сдаваться.

Трофим перебирал всевозможные варианты об укрытии и пришёл к неутешительному выводу, что укрытия ему не найти. У Никиты – не могло быть и речи, прикинуться чокнутым и прилететь к Джонни в лечебницу, в соседнюю палату – смешно и где-то грустно. Куда бежать? Город большой, а переночевать негде. Трофим грустно улыбнулся и вспомнил то единственное место, где ему было по-настоящему хорошо. Нейтралка.

Вылетев на главную дорогу, ведущую к пограничной базе, Трофим ещё некоторое время летел в нижнем ярусе. Затем набрал высоту, включив сопротивление, и взлетел вверх. Некоторое время, словно оглядываясь, он повисел на одном месте, потом задал направление и набрал скорость триста десять километров в час. На приборах он заметил позывные патрульных «тарелок», но, игнорируя их, летел дальше. Теперь он понимал, что прятаться поздно, осталось только удирать. Эта ночь решит его будущее, пусть и не столь продолжительное. Он проклинал тихоходные «тарелки», которые не позволяли развить достаточную скорость. Но у патрульных машин скорость была ненамного выше, и Трофим мог выиграть несколько минут.

Вот, наконец, пограничная база. Трофим припарковал «тарелку» у проходной и крикнул ничего не понимающему охраннику, чтоб тот открыл ворота. Охранник узнал прилетевшего, а погоню, скорее всего, расценил как угрозу коллеге. Поэтому он открыл внутренние ворота для Трофима и закрыл внешний купол. Четыре патрульных «тарелки» чуть не разбились о прозрачную броню купола. В опасном крене стратолёты рванули в сторону и, уже приземлившись, стали связываться с охраной пограничной базы.

Но у Трофима уже были эти заветные несколько минут. Он бежал по длинному коридору, который никогда ему не нравился, мимо проходящих коллег и начальства. Те не понимали происходящего, Трофима узнавали, но не могли понять, почему он здесь в ночную смену, когда работал только днём. Пока они разбирались, переговариваясь друг с другом, Трофим уже прибежал в ангар, где стоял его стратолёт.

Кто-то окликнул его, запрещая приближаться к летательному аппарату. Трофим сел в кабину и пультом управления открыл ворота ангара. В ангар прибежали люди. Они что-то кричали, махали руками, но пилот уже включил генератор и минимальное сопротивление. Он заметил, как ворота под чьим-то управлением стали опускаться и, не теряя ценных секунд, сорвался с места и вылетел за городскую стену, оставляя за собой суету охраны и разорванные лепестками ворота.

Трофим отметил на приборах несколько машин с базы с заряжающимися генераторами. Он одной рукой вцепился в рычаг управления, а другой набирал программу скорости. Новенький генератор, который он недавно установил, работал почти без потери энергии. Это давало преимущество в скорости. И Трофим задал функцию работы на полную мощность.