Наследие ушедшей цивилизации

Когда Лика под видом подземного жителя Асконии вошла в бар, она повела себя так, как всегда в незнакомых для неё питейных заведениях. Она лениво огляделась вокруг и не спеша подошла к барной стойке, за которой стоял немного нервный и непромытый молодой асконец. Он приветливо кивнул новичку и предложил чего-нибудь выпить. Лика выбрала напиток с непонятным названием и, потягивая его, меланхолично рассматривала местную публику. Она не вызывала ни у кого подозрений таким поведением. Обычно так и вели себя новички во всех барах двух городов. Нервный бармен побарабанил пальцами по столу и, чуть заикаясь, обратился к Лике.

– Вы из новопреставленных? – поинтересовался он, чем очень повеселил девушку.

Она медленно повернулась к нему и, понижая голос, произнесла:

– Да, тут недавно.

– Надеетесь стать учеником? – в голосе нервного бармена слышался сарказм.

– Возможно, если повезёт, – ляпнула наугад Лика. – Налей-ка лучше мне что-нибудь популярное в этих местах.

Бармен кивнул и стал энергично взбалтывать коктейль.

– Немного крепковато, но это и есть самое популярное в этих местах, – продолжал он, выводя новичка на разговор. – Если не получится стать учеником, это будет твоим любимым напитком, поверь. Я здесь давно и много чего видел.

Лика кивнула и стала потягивать из мутного стакана тёмно-зелёную жидкость. Она давно усвоила простую тактику вытягивания информации: нужно, чтобы твой собеседник думал, что это он вытягивает информацию у тебя.

– Тебя охотники подобрали? – не унимался любопытный бармен.

Лика развернулась к нему всем корпусом, опёрлась о барную стойку, многозначительно приподняла брови, но промолчала.

– Завербовали лазутчики? – улыбнулся ей бармен. Лика улыбнулась в ответ.

– Ещё будут предположения?

– Неужели миссионерство?

Тут Лика сочла возможным сделать неопределённый утвердительный жест, после которого словоохотливый бармен оживился ещё больше. Он восторгался миссионерами, которые, рискуя собственной шкурой, внедряются в верхнее общество, выдают себя за своих, несут в больное общество идеи о спасении и аккуратно выводят людей на путь истинный.

Бармен почти лёг на плохо протёртую каменную поверхность и стал расспрашивать о том, чем занимался новопреставленный в прошлой жизни. Кто стал его спасителем, помнит ли он его имя. Лика хмурила бровь и басила всю чушь, на которую была способна. Асконец всё шире раскрывал глаза, а вокруг уже скапливался народ, привлечённый небылицами новичка. Так Лика оказалась в центре внимания. Это, конечно, было непрофессионально, но приятно и до одури весело. Через некоторое время она уже распевала местную кабацкую песенку со своими новыми друзьями, обнимая их за плечи, покрытые грубой тканью мешковины.

Идиллия мирного пьянства могла продолжаться до утра, но вой сирены заставил всех завсегдатаев бара примолкнуть и мгновенно протрезветь.

– Что это? – Лика тревожно огляделась вокруг. Бармен наскоро убирал со стойки и закрывал навесные шкафчики. Посетители ворчали и подбирались к выходу.

– Первая сирена, – кинул Лике бармен, натягивая пиджак на сутулые плечи. – После третьей никого не должно быть на улицах города.

–А мы останемся здесь, – предложила Лика и хлопнула стаканом о стойку бара.

Бармен терпеливо высвободил стакан из её руки и тихо отчеканил:

– Все должны быть в своих домах после третьей сирены. Тех, кого патруль обнаружит на улице, будут депортировать наверх. А там…

Лика вздрогнула, вспомнив непонятного вида хищных животных, которые встретились им в центре города Аскония.

– Неприятная встреча с местной фауной, – ириканка поморщилась.

– Обычно депортируемым не выдают оружие, – поморщился в ответ асконец. – Уходи быстрее, мне нужно ещё закрыть бар.

Лика последовала мудрому совету нервного бармена, но возвращаться в отведённые ей апартаменты не спешила. На ней всё ещё был костюм асконца. В таком виде она не могла пройти в гостевые комнаты, около которых уже толпились парни из патруля. "Как-то здесь всё по-военному", – отметила про себя Лика и притихла у каменной стены одного из зданий. Внезапно донеслось чьё-то невнятное бормотание и шорох около её ног. Еле сдержав крик, она отскочила – это был лишь пьяный асконец, которого выперли из бара и оставили мирно посапывающим у стены.

Некоторое время в Лике боролись два чувства – сострадание и отвращение. Победило первое. Подхватив неудачника-асконца под руки, она, злобно ругаясь, оттащила его подальше от патруля. Собственный хмель куда-то улетучился. Ей бы снять маскировку и пройти к себе. Но она понятия не имела, что делать со своей чудо-находкой, которая всё бормотала о глупости великого учителя. Наверное, эти слова и заставили девушку остаться при неудачливом асконце, вызывая жгучее любопытство. Но злость на саму себя и на треклятое чувство сострадания взяло своё. И она с удовольствием отвесила собеседнику парочку оплеух.