Наследие великанов

Лебра сложил бумаги в папку, поднялся и бочком, не глядя на «менеджера», выскользнул в коридор. Несколько секунд моряны молчали, прислушиваясь к топоту ног, после чего «менеджер» обратилась, оказавшись тем самым белокурым созданием, что встретило шаса у калитки, и моряны весело рассмеялись.

– А мне говорили, что торгаши – жёсткие переговорщики, – пробормотала Фатма, утирая выступившие на глазах слёзы.

– Твоё счастье, что не приехал Серис, – не согласилась с подругой блондинка. – Ему бы ты стала должна самим фактом встречи: раз согласилась встретиться, значит, обязана принять его условия.

– Если Серис к нам соберётся, то пусть с ним командиры беседуют, – развела руками Фатма. – Я так высоко не летаю. – И вдруг улыбнулась: – А этот шас забавный, да? Видно, что умненький, только пугливый какой-то.

– Забавный, – подтвердила блондинка, внимательно глядя на подругу. – И смотрел он на тебя так, будто хотел пригласить на ужин.

– До того, как ты появилась, – вдруг добавила Фатма.

– Ага.

Моряны помолчали. Затем Фатма тихо сказала:

– Теперь не пригласит.

И стала убирать со стола бумаги.

* * *

муниципальный жилой дом

Москва, Северный бульвар,

1 июля, пятница, 00:17

Мотоцикл Шера оставила на улице, не стала въезжать во двор, поскольку опасалась видеокамер и зорких соседей, но при этом не хотела использовать заклинание морока и «Накидку пыльных дорог». Большое количество активированных арканов могло привлечь внимание наблюдателей Великих Домов, а девушка собиралась хранить свои действия в тайне как можно дольше. Поэтому мотоцикл остался на улице, в укромном уголке, окутанный легчайшим, другого слова не подобрать, гипнотическим заклинанием «Ничего особенного», которое мягко заставляло честных граждан или потенциальных воров не обращать на железного коня никакого внимания. И уж тем более – не желать его похитить.

А Шера накинула на голову капюшон, вошла во двор, быстрым шагом добралась до нужного подъезда – ночью торопливая походка естественна, поскольку законопослушные челы спешат поскорее оказаться дома, – и вскрыла дверь универсальной открывашкой домофонов (предложение № 2319 в каталоге «Преодоление препятствий», раздел «Электромеханические устройства»), а дверь в квартиру – куда более дорогими самоподгоняющимися отмычками, купленными в одной из лавок Торговой Гильдии.

Как девушка и рассчитывала, до цели она добралась без проблем.

Перед тем как войти в квартиру, Шера накинула морок, сделав себя абсолютно невидимой. На всякий случай. Даже если тщательно продуманный план даст сбой, Антон не должен знать, что в квартире кто-то есть. Пока не должен. Потому что не время. Однажды он обязательно увидит лицо Шеры – перед смертью, но не сейчас.

– Я не собираюсь торопиться…

Девушка закрыла, но не заперла входную дверь, прошла через маленький коридор в единственную комнату и огляделась. Компьютерный стол с большим монитором, направленным так, что его можно смотреть с дивана – видимо, играет роль телевизора. На диване спит чел, возле дивана – табурет с недопитой чашкой чая и грязной тарелкой. Две полки с книгами. Кресло и два стула, вокруг разбросана одежда, но немного. В прихожей Шера видела шкаф-купе и решила, что основные вещи Антон хранит в нём.

Антон… Имя она узнала, покопавшись в документах чела, но никаких эмоций оно у Шеры не вызвало: Антон и Антон, имя не имеет значения ни для приговорённого, ни для палача.

– Но сегодня ты не умрёшь, – пообещала девушка заворочавшемуся челу. – Не бойся.

Потому что сегодня всё только начнется. Сегодня на картине его кошмара появится первый, очень лёгкий штрих. Сегодня она прикоснётся к жертве, едва заметно поцарапает и наметит ужас, который Антону предстоит пережить.

– Сегодня ты испугаешься, но и только. Как я уже сказала: торопиться не собираюсь.

Шера медленно натянула металлическую перчатку на правую руку, прошептала заклинание и вздохнула, позволяя «Господину» начать работу.

А работал он неприятно.

Магия семьи Масан строилась на крови и требовала её, требовала её силу, и когда Шера активировала артефакт, спрятанные внутри перчатки иглы вонзились в руку девушки и принялись вытягивать кровь. Не жадно, а дозированно, отбирая ровно столько, сколько требуется для работы.

– Это всё для тебя, Адриан, – прошептала Шера, с ненавистью глядя на вновь заворочавшегося Антона. – Я отомщу, любимый, я не позволю этому гадёнышу жить.

Перчатка жадно пила кровь, но ни одна драгоценная капля не выскользнула наружу. А вот металл заблестел, как будто наполнился внутренним светом, и правая рука девушки вдруг стала прозрачной, как голограмма, растеряла плоть материи, обретя возможность проникать в потаённое.