Наследие великанов

А ещё Снежана вдруг поняла, что не испытывает того знаменитого глубинного, идущего из подсознания страха, о котором любили рассказывать все побывавшие в подземельях Цитадели жители Тайного Города. Никакого волнения, никакой тревоги, и связано это с тем…

«Я ведь жрица!»

Да, это так, но высшую ведьму Зелёного Дома Тьма должна была испытывать на прочность с ещё большим азартом, чем других «гостей», но не испытывала. Отступила, поглядывала со всех сторон разом, но не прикасаясь.

Потому что ей запретил тот, кто шёл справа.

– Скажите, комиссар, вы всегда так щепетильны? – негромко поинтересовалась жрица, продолжая разговор.

– Как правило, – неожиданно скупо ответил нав.

Обдуманно скупо, чтобы прозвучал следующий вопрос:

– И как часто вы забываете о щепетильности?

– Когда это необходимо, – спокойно ответил Сантьяга. И тут же продолжил: – Но я никогда не забываю о данном слове. В контексте нашей встречи это очень важно, потому что Пабло, возможно, обвинит меня в этом. – Комиссар остановился и посмотрел удивлённой жрице в глаза: – Но вы должны знать, что я не давал ему слова.

– Почему это так важно? – тихо спросила Сне-жана.

– Вы мне доверились, – в тон ей ответил нав. – Я высоко это ценю и не хочу, чтобы у вас зародилась даже тень сомнений на мой счёт.

– Вас многие ненавидят, но все знают, что вы держите слово.

Сантьяга учтиво кивнул и распахнул дверцу, возле которой они задержались:

– Прошу.

И жрица оказалась в неожиданно большом зале, выложенном гладкими чёрными плитами, одинаковыми и на стенах, и на полу. А потолок терялся во тьме. Зал освещался одной-единственной свечой, закреплённой на перевёрнутой металлической кружке. Кружка покоилась на деревянном столе, у которого, неестественно выпрямившись и расправив плечи, сидел масан. И не отрываясь смотрел на огонёк.

А ещё в зале было очень-очень сухо, и этот нюанс особенно зацепил Снежану, поскольку все знали, что масаны предпочитают влажный воздух. А Пабло, истинный кардинал Робене, обожал море. И поэтому Сантьяга распорядился высушить его камеру, установив пустынный климат.

– Добрый день, – произнёс комиссар, останавливаясь перед масаном.

Пленник сидел спиной к дверям и появления жрицы не заметил. Мог бы почувствовать, охотники чуют пищу, но подготовленная гостеприимными навами тюрьма блокировала возможности вампира.

– Там действительно день? – спросил Робене, не отрывая взгляд от свечи.

– Да.

– Тогда добрый.

– Вы обдумали моё предложение?

– Я с ним абсолютно не согласен.

– Мне действительно жаль.