Наследие викинга

 И там где солнца свет погас, проляжет новый путь.
 Усталый путник там никак не сможет отдохнуть.
 Среди ущелий  спрятан храм. К нему дороги нет.
 Тропа в скале, но снег и мрак укроет тайный след.
 Там древний орден  "Белый страж" ведет свою борьбу.
 Вампирам, нежити любой, он объявил войну.
 И в храме том монах  простой с молитвою застыл.
 В порыве страстном к небесам он взор свой устремил.
  И лишь тому, кто одолеет страх и в храм тропу найдет
 Монах отдаст свой талисман и от беды спасет.
  И пропуском станет тот талисман в тайный неведомый мир.
 Древний оракул так предсказал, судьбы поворот предрешил.
 Много дорог придется пройти, друзей потерять и снова найти.
 Веру утратить и вновь обрести  душу свою, растерзав на куски.
 Но талисман свой он должен сберечь — он будет залогом для будущих встреч.
 Того, что как ни был опасен тот путь, Любовь только с ним он сможет вернуть.
     Кровными узами  знак освящен, только наследнику верен "дракон".
    Время настанет, наследник поймет:  прощенье, не месть — всемирный закон.
    В храм грозной Деметры дверь он отворит. В мистериях греков смысл тайный сокрыт.
   И знаньем «бессмертных» его наградит наследница вечной Исиды».

— Д'Антре, Вы сказали, что для вас этот манускрипт не имеет никакой ценности. Не могли бы вы уступить его мне. А в качестве платы я готов оставить вам вот это, — с этими словами я протянул ему два сапфира, — хочу сказать, что камни такого василькового цвета добывают только в Индии и называют кашмирскими. Вы нигде больше не найдете камни такого веса и цвета, эти в цене уступают только алмазам такой же величины.

Он взял камни и стал рассматривать их на просвет.

— Да я ничего и не понял из этого текста, хотя честно пытался. Зачем мне, скажите на милость, какой-то талисман? Я же не наследник этого "дракона". И зачем мне бессмертие, если я им и так владею? Но я обошел все монастыри и церкви, которые стоят в горах, и знаете, только один из них мало-мальски подходит под это описание. Этот монастырь стоит высоко, на одном из склонов Монблана. Он высечен в скалах и о нем почти никто не знает. Я был там, смог пробраться в него только благодаря нашим особым качествам. Но и там я не нашел ничего, что мне показалось бы ценным. Наоборот, в этом монастыре настолько суровый устав и аскетическая жизнь, что даже монастырские крысы живут лучше, — говоря это, шевалье продолжал рассматривать камни. — Так что я думаю, вы прогадали, дорогой де Морель, отдав мне свое сокровище.

— Ну что же, тем хуже для меня, — подвел я итог нашему разговору и поднялся с кресла. — Благодарю вас, месье д'Антре, вы оказали мне неоценимую услугу. Больше не смею вас беспокоить и прошу разрешения удалиться. У меня срочные дела во Франции и я не могу задерживаться.

— Как? Вы так скоро оставляете нас? Я надеялся, что вы задержитесь на пару дней, — вполне искренне воскликнул шевалье, — мне не терпится расспросить вас о ваших победах. Ну же, де Морель. Прошу вас.

— Обещаю вам, как только у меня появится такая возможность, я навещу вас. У нас будет время на долгие беседы: ведь впереди — вечность.

— В таком случае не смею вас больше задерживать. Отпускаю с надеждой на скорую встречу.

* * *

Я вернулся в Париж. Тибальд продолжал поиски Орианны, но безрезультатно, поэтому ничего утешительного сказать не мог. Она исчезла, словно ее никогда и не было в нашей жизни.

Я рассказал друзьям о результатах своего путешествия и о дальнейших планах побывать в том загадочном монастыре, о котором мне поведал д'Антре.

— На этот раз я отправлюсь с вами, господин Мишель. Мало ли что может произойти в горах.

Мне не хотелось обижать Тибо отказом, и я согласился.