Наследие восточной медицины

Ведь та же аюрведа, вернее, некоторые её составляющие части очень созвучны с древнеславянскими, старорусскими практиками. Не говоря уже о травничестве, которым славятся наши «бабки». Есть, например, физиотерапевтические методики, которые сродни азиатским, та же вистеральная терапия, разработанная профессором Огуловым на основе наших родимых славянских практик. Это очень интересная и действенная штука. Когда я демонстрировал приёмы из неё китайским докторам, они очень удивлялись, откуда древние славяне имели представление об акупунктуре и расположению на теле энергетических меридианов. Многие приёмы абсолютно схожи и напоминают процедуру «гоаша» из китайской медицины.

Глава 2. Акупунктура

Небольшой экскурс в мою любимую и основополагающую медицину – акупунктуру. Кстати, диагностика дисбаланса в организме по внешним признакам и пульсу в вистеральной терапии и акупунктуре практически совпадают, что тоже привело в восторг китайцев. В отличие от чжен-цзю, китайского названия акупунктуры, и правильнее её будет называть всё-таки на языке первоисточника, по нашей родной вистеральной терапии, осталось очень небольшое наследие. Китайцы гораздо бережнее и с большим почтением относятся к своей истории и культуре. Исторически китайцам повезло больше, хотя им тоже доставалось во все времена: и от англичан, и от прочих бизнес- и религиозных миссионеров, и от внутренних деятелей. Конечно, то, что на Руси творилось и творится, немногим пришлось испытать. Можно и татаро-монгольское иго вспомнить, и на охристианивание славян попенять, и найти оправдание в попытках завоевать нас внешними врагами, а уж про родных царей, царишек и царищь, как прошлых, так и современных, говорить нечего. Спасибо энтузиастам за то, что по крупицам собирают и восстанавливают наше медицинское достояние. Тем более спасибо Огулову и таким людям как он, ведь преодолевать им приходится немалые препоны как от официальной медицины, так и от чиновничества и бизнеса, кормящегося с этой медицины. Поэтому альтернативщикам приходится и самим выживать, и помогать это делать тем, кто уже с официальной медициной натерпелся и потерял надежду.

Именно так и я к ней приобщился. Вернее, меня привело к ней не просто так и именно к ней, и именно в тот момент. Я ещё не сталкивался с ситуацией, когда люди, обнаружив в себе некое заболевание, испробовав множество альтернативных медицинских направлений, разочаровались в них и пошли искать спасение в аллопатии. А вот обратная направленность проглядывается повсеместно. Особенно если речь идёт о тяжёлых недугах. Обычно люди проходят все круги аллопатического ада, иной раз с гигантскими разводами на деньги, подсадками на лечение и с ущербом для собственной целостности. Потом, соображая, что они так и остаются больными, но уже ущербными и без денег, начинают лихорадочно искать выход из положения и пытаются хоть что-то исправить и восстановить.

Примерно так и случилось со мной, вернее, с моей второй половиной – женой. И у меня не было другой альтернативы, кроме как становиться ей сиделкой, санитаром, а до кучи и лечащим врачом. Это я, конечно, громко сказал, в то время и не думал заниматься медициной, считая себя уже вышедшим из того возраста, когда ещё можно что-то начинать почти с нуля.

Но как это обычно случается, изменяя образ жизни, ты как бы начинаешь её сначала. И не имеет значения, в каком возрасте такое случилось. Возраст тоже в каком-то смысле обнуляется. И пишу я это не то чтобы иносказательно. Я и чувствую себя так, как будто пришёл в себя после многолетнего пребывания в угарной спячке, или извращенной реальности. И теперь мне, ну, максимум лет тридцать… с небольшим. Даже количество седых волос уменьшилось. Так что пятьдесят лет в моём понимании при избранном образе жизни – возраст, как говорится, мальчуковый. Прибавьте к этому наиболее частое местоположение меня на планете Земля, и вы поймёте, что зрелость я ожидаю годам к ста. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Около тридцати лет мучилась жена с болями в пояснице. Десятки врачей её смотрели, делали безумное количество анализов и обследований. Вправляли, якобы, вылезшие межпозвонковые диски. Кормили тьмой пилюль самого последнего поколения. В конце концов предложили последний шанс – сделать операцию в Германии. И, как говорится, недороха, всего сто тысяч евро. С одной поправкой, что могут быть последствия – например, пребывание всю оставшуюся жизнь в кресле-каталке, но это, сказали они, в самом наихудшем варианте развития операции. А так шансы есть пожить немного, являясь каждые три года на обследование и мелкие текущие операции. Перспектива показалась не столь радужной, хотя врачи настаивали, потирая руки в предвкушении хороших комиссионных от своих немецких коллег по цеху. И скорее всего, дело бы этим и закончилось, не существуй на свете понятия судьбы, или её индийской разновидности – кармы.