Наследие звезд

— Мы думали, что с вами что-то случилось, — заметила Мэг. — Вы так поспешно покинули нас в тот раз.

— Нас обеспокоил вопрос, который вы задали, — пояснил N2.

— Кто приходит после человека?

— Да, — согласился N1, — и даже не сама концепция, сколько то, что существует раса, способная поставить перед собой такой вопрос. И это находится в странном противоречии с верой Д.и П. в то, что ваша раса оправится от катастрофы и достигнет еще больших высот. Кстати, вы не встречались с Д.и П.?

— Нет, — ответил Кашинг.

— Вернемся к вашему вопросу. Как вы к нему пришли? Сказать, что со временем одна форма жизни сменится другой, логично, но для какого-то определенного вида прийти к мысли, что он будет заменен другим, очень сложно и вряд ли возможно.

— Ответ очень прост, — сказал Кашинг. — Такое рассуждение подсказано здравым смыслом и вполне согласуется с эволюционной механикой. Формы жизни поднимаются к господству благодаря определенным факторам, способствующим выживанию. На нашей планете было много господствующих рас. Человек поднялся к господству благодаря разуму, но геологическая история свидетельствует, что он не будет доминировать вечно. И как только это становится ясным, возникает вопрос, кто придет после него. Что обладает большей жизненной силой, чем разум? И хотя мы не можем ответить, мы знаем, что нечто такое существует. В сущности может оказаться, что разум не так уж и способствует выживанию.

— И вы не протестуете? — спросил N2. — И не бьете себя в грудь от гнева? Не рвете на себе волосы? Не впадаете в панику при мысли о том, что настанет день, когда никого из вас не будет, что во всей вселенной некому будет помнить о вас и вас оплакивать?

— Конечно, нет.

— Вы так владеете собой, что можете даже рассуждать о том, кто вас сменит?…

— Было бы забавно знать это, — сказала Мэг.

— Не понимаем, — сказал N1. — О какой же забаве вы говорите? Что значит «забавно»?

— Бедняги, — воскликнула Мэг, — вы даже не знаете, что такое забава?

— В общем мы уловили концепцию веселья, хотя, возможно, и поверхностно, — ответил N2. — Ранее мы ни с чем подобным не встречались. Нам трудно представить себе, как человек может испытывать удовлетворение, думая о собственном уничтожении.

— Ну, пока мы еще не уничтожены, — сказал Кашинг. — У нас еще есть время.

— Но вы ничего не предпринимаете.

— Пока нет. Но не скажете ли вы, каков ответ, ваш ответ, на наш вопрос? Что приходит после нас?

— На этот вопрос мы не можем ответить, — сказал N1, — хотя со вчерашнего дня все время о нем думаем. Д.и П. утверждает, что жизнь расы будет продолжаться. Но мы считаем, что Д.и П. ошибается. Мы видели на других планетах гибель доминирующих рас. Но после них ничего не было. Это конец.

— Может быть, вы не оставались там достаточно долго, — сказал Кашинг.

— Может понадобиться немало времени, чтобы новая форма жизни заполнила вакуум.

— Этого мы не знаем, — сказал N2. — Нас это не интересовало, мы не задумывались об этом. Этот вопрос выпадал из наших исследований. Понимаете, мы изучали технологические цивилизации в их кризисном состоянии. На многих планетах мы находили классические образцы. Технология развивается до определенного уровня, затем уничтожает и себя, и расу, ее создавшую. Мы уже собирались возвращаться к себе и писать отчет, как встретились с вашей планетой, и в нас зародилось сомнение…

— В нас зародилось сомнение, — подхватил N1, — из за уклончивости и упрямства Д.и П. Он отказывается признавать очевидное. Он упорно верит, что ваша раса снова поднимается, что она непобедима, что ее дух не признает поражений. Его постоянные ссылки на феникса, возрождающегося из пепла, не вполне нам понятны.

— Нам кажется, — продолжал N2, — что вы скорее получите ответ, и мы надеемся, что получив его, вы проявите дружелюбие и не скроете его от нас. Нам кажется, что ответ находится внутри Города. Как уроженцы этой планеты, вы скорее отыщите его.

— Отличная возможность, — сказал Кашинг. — Мы не можем попасть в Город и не можем уйти отсюда. Это нам запретил Д.и П.

— Вы ведь сказали, что не встречались с Д.и П.

— Так и есть. Он послал нам сообщение с одним из цилиндров.

— Очень похоже на Д.и П., — сказал N1. — Он мудрый старый джентльмен, но временами бывает раздражителен.

— Джентльмен? Но разве он человек?

— Конечно, нет, — сказал N2. — Мы вам об этом говорили. Он робот. Вы должны знать о роботах. В вашем отряде есть один.

— Погодите, — сказал Кашинг. — Там что-то стояло у стола. Похоже на человека и в то же время не человек. Должно быть, робот. Это, наверное, и был Д.и П.?

— Вы говорили с ним?

— Нет. Там было слишком много другого.

— Нужно было заговорить с ним.

— Ну, сейчас слишком поздно. Д.и П. в Городе; и мы не можем попасть к нему.

— Не только Д.и П., — сказал N1. — За этими стенами скрывается кое-что еще. Мы не знаем точно об этом. Лишь догадываемся… Воспринимаем его.

— Значит, вы его чувствуете?

— Верно, — сказал N1. — Наши чувства несопоставимы с вашими, но это можно назвать и так.