Наследник

Народу на удивление было немного, поэтому спустя каких-то пару минут мы уже с аппетитом уплетали разноцветное мороженое, запивая шипучей, стреляющей пузыриками прямо в нос, колой.

— Ты меня ненавидишь? — Негромко спросила Лилит, после того как от мороженого остались только металлические вазочки.

— За что? За то, что все так по-дурацки совпало? Совсем нет…

— Ты меня ненавидишь. — Тихо прошептала она. Низко склоненная голова не позволяла мне увидеть выражение ее лица, но я отчетливо разглядел капнувшую на колени прозрачную капельку. Слезу.

Я вздохнул. Я мог объяснить, что не появись Надежда, я и не вспомнил бы о ней. Что со спокойной душой набрался бы водочки и не отстранился от жаркого поцелуя… Я мог это объяснить. Но не стал. Только вздохнул.

— Я влюбилась в тебя… Глупо да? — Все так же тихо прошептала Лилит. — Смешно, ведь ты не веришь в любовь с первого взгляда…

Я молчал.

— Но ты же можешь узнать: правду я говорю или нет! Почему ты не делаешь этого?! — С каждым словом шепот становился громче. — Ты брезгуешь мной? Скажи, брезгуешь?

Я молчал.

Она вскочила. Пылающие колдовским зеленым огнем глаза, раскрасневшееся от гнева лицо… Лилит нависла надо мной, словно собираясь ударить, но пересилила, взяла себя в руки. Кулаки разжались, руки безвольно упали вдоль тела.

Теперь предо мной оказалась совсем другая Лилит. Безжизненная словно тряпичная кукла.

— Прости… Я… не буду больше доставлять тебе неприятности… Но… Если когда-нибудь… Пусть не скоро, но ты захочешь меня увидеть… Напиши письмо: лилит собака хэлл ком. Я сразу приду… Сколько бы времени ни прошло… Я буду ждать.

И не говоря больше ни слова, повернулась и стремительно пошла прочь.

Я долго смотрел ей вслед. Даже когда ее спина затерялась среди блуждающих по вечерним улицам зевак, я не отвел взгляда. Я был жесток. Я должен был хоть что-то ответить, но… Пройдет время, и она поймет, что я поступил так как должен. Я сделал ей больно. Но, оставив рядом, сделал бы больнее во сто крат.

Грязнуля недовольно сморщил мордочку глядя на бутылку недешевого коньяка. Это был серьезный удар по моему бюджету, но водка в горло не лезла, а напиться хотелось до жути.

— Прекратил бы ты это… — С жалостью в голосе произнес кот. — Все одно не поможет.

— Грязнуля. Я устал. Я очень устал… — Опускаясь на диван, произнес я. — Больше так продолжаться не может. Я должен избавиться от этого дара, от этих чертей, ангелов и прочих… Или я сорвусь… Наделаю глупостей… Что мне делать?

Кот отвел взгляд.

— Не знаю.

— То-то и оно. — Задумчиво сказал я.

Как бы то ни было, но пить под укоряющим взглядом Грязнули было не возможно. Отставив бутылку, я пытался поймать назойливо крутящуюся в голове мысль. Что-то важное упущено за всеми этими событиями, но вот что? От напряжения дико заломило виски, но мысль ускользала словно смазанная жиром. Отчаявшись, я плюнул на эту затею и в тот же миг расхохотавшись хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Сатаниель дал мне какой-то адрес!

Бумажка нашлась в том самом кармане, куда я ее и положил. На прямоугольном блокнотном листке темнели слова: Красин Иван Романович, деревня Лозовичи.

Лозовичи! Но ведь эта деревня находится в трех километрах от деревни моего деда!

— Грязнуля! — От моего вопля, мирно вылизывающийся кот вздрогнул и выгнул спину дугой. — Грязнуля, ты слышал такое имя: Красин Иван Романович? Из Лозовичей?

Кот вздрогнул.

— Приходилось…

— Он может мне помочь?

Грязнуля надолго задумался.

— Знаешь, а ведь может… — Наконец произнес он. — Не скажу, что они с твоим дедом в друзьях ходили, но взглядов придерживались одних. Вот только…

— Что? Да не томи ты!

Грязнуля покачал головой.

— За соломинку хватаешся, Макс. Помочь он мог бы. Но вот станет ли?

— Уговорю. — Самоуверенно заверил я кота.

— Попробовать можно. Вот только как к этому отнесутся его новые хозяева? — И видя мое недоумение, пояснил. — Прижали его на чем-то. Крепко прижали. Боялись его, пожалуй побольше твоего деда, потому и не упустили момент… Рогатым он служит.

— Но мне Сатаниель сам его адрес дал… — Недоуменно развел я руками.

— То-то и оно, что сам. С какой стати ему это делать? Не иначе как задумал что-то. Он на эти дела мастер.

— Ну и пусть! — Упрямо стоял я на своем. — Все равно других выходов не видно. А коли ловушка…

Я поднял правую руку. Дрожащие змейки молний сплели меж растопыренных пальцев густую паутину. Полюбовавшись голубоватым сиянием, я улыбнулся:

— Вроде и я на что-то годен.

Кот долго молчал, затем, повернувшись ко мне спиной, продолжил вылизывание.

Что ж, завтра подъем пораньше и в деревню. Заодно и могилку деда проверю. Мало ли что.

— Грязнуля, а почему ты Лилит так невзлюбил?

— Давнее дело. Прости, но сейчас вспоминать не хочу. Такие вещи к вечеру не поминают.

Ого! Вот интриган, теперь полночи не уснуть будет — любопытство замучает.

— Не хочешь — не надо. — Согласился я. — Тогда скажи, настолько этот Иван Романович силен был? Сильнее деда?

— Да нет. Равны пожалуй.

— Значит и я с ним при необходимости справится смогу?

— Дурак ты. — Вздохнул кот. — Силы то у тебя поболе будет, да только что она без опыта? А у него опыта на десятерых!