Наследник

— Это точно. Меня ознакомили с историей еще нескольких вариантов Земли. И не только. В нескольких вселенных существует такое странное понятие, как Русский Сонм. Представьте себе — разные планеты в разных частях галактики — причем не одной, а многих — и на всех них существует Россия, в которой обязательно имеются города Москва и Санкт-Петербург. Язык во всех, естественно, русский. Причем страны-соседи бывают совершенно разные.

— Как такое возможно?! — подался вперед Шпагин.

— Это загадка для всех и там, — развел руками Михаил. — Предположений тысячи, но точного ответа за много столетий никто так и не дал. И, кстати, есть силы, кому существование Русского Сонма и вообще России в любом виде стоит поперек горла.

— Причина? — взгляд академика стал тяжелым.

— Русская цивилизация способна стать солидарной значительно быстрее других. Как известно, только такая может совершить переход в энергетическое состояние.

— Кому известно? — приподнял бровь Шпагин. — Мне вот неизвестно.

— Извините, я привык, что это знают все, — смутился Михаил. — Дело в том, что я провел в Хранилище больше двух лет по личному времени — время там было ускорено в двести раз. И многое успел узнать.

— Знания — это хорошо, — академик о чем-то задумался. — А что теперь с Хранилищем?

— Это решать нам, — заверил Михаил. — Дать кому-либо туда доступ можем лишь мы с Гши и члены наших экипажей. Да, среди моего экипажа есть один американец, но не беспокойтесь, он терпеть не может власть денежных мешков — мы хорошо успели узнать Майкла. А уж после того, что он узнал…

— А что? — поинтересовался один из идеологов.

— Все до единой конкурентные цивилизации обречены. Они развиваются до определенного предела, превышающего наш нынешний уровень довольно намного, но не кардинально. А затем следует деградация и гибель тем или иным образом. За многие миллиарды лет не было ни единого исключения из этого правила. Статистика проведена по истории примерно шести миллионов разных народов.

— Интересно… — заметил продолжающий напряженно размышлять Шпагин.

— Более чем, — кивнул Михаил. — Нам дали возможность развиваться самостоятельно только потому, что наша Империя почти солидарна, и достигли мы этого самостоятельно. Иначе открыли бы эту мини-вселенную, и нас бы захапали ближайшие соседи, причем после воздействия их эмпатов на наш эгрегор мы бы сами этому обрадовались. Вот так в большом мире происходит аннексия новых территорий вместе с населением, и называется она зонированием.

— А сейчас не захапают? — нахмурился Романцев.

— Все возможно. Но это теперь зависит и от нас. Сумеем сделать из страны разумно выстроенный конклав со всеми необходимыми общественными и эгрегориальными связями, то вряд ли кто-то полезет. Для этого нам необходима помощь недавно образовавшейся эмпатической структуры.

— Но, исходя из вашего рассказа, эта новообразовавшаяся структура нам неподконтрольна… — нахмурился академик.

— Неподконтрольна, — подтвердил Михаил. — Они слишком много узнали, слишком сильно изменились, и теперь не совсем люди, как, впрочем, и любой достаточно развиты эмпат. Они пока никому особо не доверяют, и я их понимаю. Надеюсь, нам удастся завоевать их доверие. Тем более что они действуют правильно — первые воздействия на эгрегор западного мира уже произведены, и вскоре он начнет преобразовываться в нужную сторону. Если у них все получится, то лет через сорок запад сам свалится нам в руки. Но ждать столько нельзя, нам нужно успеть лет за двадцать.

— Почему? — насторожился Таймыров.

— Вселенная начала открываться, — объяснил курсант. — Причем это естественный процесс. Скоро придется столкнуться со всеми вызовами внешнего мира, а мы к этому еще не готовы.

— Мда-а-а… — протянул Шпагин. — Задали вы нам задачку, молодой человек…

— Хорошо, что мы узнали обо всем этом заранее, — бросил на него тяжелый взгляд Михаил. — Было бы куда хуже, если все свалилось на наши головы неожиданно.

— Это да, — покивал академик. — Но работы предстоит…

— Куда больше, чем мы может себе сейчас представить.

Немного помолчав, Михаил неуверенно произнес:

— Его величеству не помешало бы пройти обучение в Хранилище — меня эмпаты зачем-то прогнали по этой программе. Гши — понятно, он сын вождя и сам стал вождем. Но я?.. Так и не понял, зачем они меня этому учили.

— А чему именно учили? — заинтересованно посмотрел на него академик.

— Как управлять крупным конклавом, с какими службами, организациями и прочим иметь дело в большой вселенной.

Шпагин переглянулся с Томилиным, и оба не сдержали ехидных ухмылок, которых Михаил, впрочем, просто не заметил — был озабочен другим.

— Надеюсь, вселенная все же откроется не в ближайшие годы — не хотелось бы, чтобы запад мог найти помощь на стороне — в большом мире хватает апологетов конкурентного пути развития, стремящихся доказать, что этот путь отнюдь не гибелен.

— Что известно об этом самом большом мире? — поинтересовался Таймыров.