Наследник

– Нет, – ей одного хватило, устроенного заботливым доктором, когда прилетал какой-то Лави. – Не нужно. Давай лучше полетаем, хочу посмотреть на здешние развалины еще раз, хотя бы с воздуха. А когда вернемся, я постараюсь отдохнуть, честно.

Ева почти не обманывала, ей действительно было интересно посмотреть на развалины, по пути к которым она едва не погибла. Да и притвориться потом, что отдыхает, не сложно, как минимум создаст видимость. Конечно, Тван скорее всего подозревал о ее уловках и о том, что Ева не пьет лекарства, если он не контролирует, но сегодня решил смягчиться. Видимо она и впрямь так ужасно выглядела, что даже железного парня пробило на жалость.

И вот спустя час они летели над лесом на самой низкой из возможных скоростей, чтобы Ева могла вдоволь налюбоваться пейзажем. Тван пообещал, что флай крюк над горами, и они увидят руины с другой стороны, отчего настроение девушки немного улучшилось. Довольный врач даже позволил завалить себя вопросами по поводу исследования руин Лисардом, и отвечал на них развернуто, вспоминая забавные моменты. Поэтому он не успел вовремя отреагировать на неопознанные объекты на радаре, приближающиеся к ним.

Первые выстрелы, наверное, были предупредительными, но, когда андроид стал разворачиваться к базе, чужаки стали целиться уже в них. То, что они летели так низко, помогало и мешало одновременно. Их флай был почти незаметен в зарослях, но деревья существенно уменьшали маневренность. Девушка не понимала, что пытается сделать Тван, но старалась не мешать ему, затаив дыхание. Но один из вражеских снарядов все равно достиг их, флай сильно тряхнуло и опрокинуло на бок, словно раненую птицу. Они падали, ломая попадавшиеся на пути ветви. Во время столкновения с одной из таких Ева сильно ударилась головой, в глазах потемнело. «Это конец», – поняла она, теряя сознание.

Глава 9.2 Принц Лисард Крито

Империя, орбита Орсима, корабль миротворцев. 46 день каелу.

При задержании высокопоставленных особ следовало соблюдать предельную осторожность в методах и способах допроса, дабы снизить риск последующего конфликта с родственниками заключенного. Поэтому Лисарда допрашивали всего один раз, и тот при задержании. Допрашивали просто: вопрос – ответ, без применения гипноза, наркотиков или пси-сканирования. А потом заперли в одиночной камере до выяснения обстоятельств. Такая осторожность со стороны миротворцев раздражала не меньше бездействия Нокса. Если это была попытка его проучить, то не слишком ли затянулась шутка? Ответа не было, да и кого спрашивать? Не у робота же, приносящего еду. И не у стен камеры, в которой его заперли. Положение было безнадежным, и все чаще и чаще возникало желание вырваться отсюда силой, чего делать ни в коем случае не следовало. Оставалось лишь поудобней устроиться на кровати и спать, дабы скоротать ожидания.

Но во сне его настойчиво преследовали кошмары: бесконечные кровавые бои со своим голубоглазым отражением, чьи-то кровоточащие пальцы, царапающие запертые двери, взрывающаяся планета с успевшим улететь с нее одним единственным кораблем… Но чаще всего Лису снились крылатые дети в ворохе осенних листьев. Вот и сегодня снова они. Детей было восемь, странное число, максимум возможным было семь, а их восемь. Такие счастливые и беззаботные, отчего болезненно сжималось сердце, потому как тень предстоящей трагедии уже нависла над бедными крохами.

А стоило броситься к ним, желая защитить, дети вдруг исчезли, вместо них появился взрослый крылатый, смутно напоминающий Лисарда, смутно, потому как человеком он точно не был, как не был и точной копией Руна Громовой Птицы. А вот детеныш, которого крылатый отчитывал, точно был человеческим. Крылатый поучал основательно, активно жестикулируя руками перед лицом мальчишки, тот стоял, сердито надув губы, и никак не хотел признавать своей вины. Потом крылатый что-то спросил, и мальчик, не желая сдавать позиции, гордо вскинул голову и стал отвечать.

"Как жалко, что не слышно, – подумалось Лису. – Как жалко".

Но он чувствовал не только жалость, было что-то еще. Ощущение чьего-то присутствия, не враждебное, скорее наоборот. Невидимый наблюдатель грустил, он знал много больше, чем спорящие. И Лисард понял, что знает этого третьего, знает, но не может вспомнить. Парень резко обернулся и принялся искать его взглядом, но наблюдатель исчез. Исчез и нарисованный то ли памятью, то ли воображением мир, сменив декорации на серые стены корабельной тюрьмы. Рядом с Лисардом сидела Магда и гладила его по волосам: не то материализовалась из воздуха только что, не то давно была здесь.

– Мама? – какое странное слово, хочешь выдохнуть его с ненавистью, а получается жалко, как у котенка. – Давно ты тут сидишь?