Наследник

— Опять норы! — проворчал Нирок. Но он понимал, что выбирать не приходилось. Нирок в последний раз обернулся, чтобы посмотреть, не оставил ли сзади еще одно перо, как вдруг…

— Глаукс! Перехватичики! Они нас догоняют!

— Но как они нас нашли? — ошеломленно пробормотал Филипп. — Ладно, это потом. Спиралью вниз, живо!

— Вниз?

Прямо под ними были грозные Пики, пронзавшие ночное небо своими вершинами. Можно ли там летать? Пики торчали так тесно, что казалось, будто между ними невозможно протиснуться. Нет, туда нельзя!

— Тебе понравится, вот увидишь! — крикнул Филипп.

Совы обычно пролетали над Пиками сверху, никому и в голову не приходило петлять в узких проходах между скалами. Значит, погоня тоже будет искать их над горами! Быстро работая крыльями, Филипп с Нироком начали кружить среди острых скалистых вершин.

Легко затеряться в запутанном лабиринте скал, но еще легче лишиться мягкого опахала на внешней кромке крыла, протискиваясь в узкие щели! От напряжения болели мышцы, крылья отказывались повиноваться. Нирок заметил, что Филипп то и дело теряет высоту.

Впервые в жизни Нирок чувствовал каждое свое перышко, каждый очин. Он и представить себе не мог, как тяжело обходится этот еле заметный изгиб первичных маховых перьев, кроющих перьев на крыльях и хвостового оперения! Нирок изнемогал от усталости, но продолжал лететь.

«Глаукс, у меня даже когти разболелись! Что это там впереди? — моргнул он. — Глаукс Милосердный, да это же узкая площадка на вершине пика! Наконец-то!»

Не говоря ни слова, Нирок опустился на скалу, Филипп устроился рядом с другом.

— Кажется, я не могу больше лететь, — прошептал он.

— Думаешь, мы оторвались от них?

— Не знаю. Может быть. Прижмись ко мне поближе. Сейчас почти полнолуние, я не хочу, чтобы они заметили наши тени.

— Смотри-ка, опять пошел снег, — пробормотал Нирок, кивая на снежные вихри.

— Угу. Ты показываешь на Крушильни. Это они закручивают снег в такие красивые спирали.

Нирок замер. Зрелище было устрашающее. Он никогда еще не видел таких ветров. Они закручивали не только снег. Казалось, само черное небо и свет луны бешено вращаются в центре стремительной воронки.

Филипп поднял голову и посмотрел куда-то за спину Нироку.

— Они нашли нас, — очень спокойно сказал он.

Нироку показалось, будто его желудок выпал в когти.

— Нет!

— Пока нет, но они уже знают, где нас искать.

— И скоро они нас обнаружат?

— Это вопрос времени. Думаю, скоро.

— Почему ты так уверен?

— Потому что их возглавляет единственная сова, которая могла разыскать нас здесь. Их ведет Док Яроклюв. Посмотри, вон он летит.

Нирок поднял голову и увидел огромную полярную сову, медленно кружившую над скалистыми пиками. Между ее белоснежных крыльев темнело длинное черное перо.

— Что это у него на спине? — спросил Нирок.

— Воронье перо, — ответил Филипп. — Опознавательный знак, по которому его узнают во всех царствах. Вороны обожают Яроклюва и охотно пропускают куда угодно. Они его боятся и превозносят, как героя.

— Иными словами, у него тоже есть право дневного пролета, — мрачно заключил Нирок.

— Да, только его право гораздо больше нашего. Он может летать, где захочет и когда захочет. — Филипп помолчал. — Скоро он нас найдет. Мне кажется, это произойдет раньше, чем вон то облако скроет луну.

— Что же нам делать?

— Выбор невелик, — усмехнулся Филипп. — Или ждать, пока нас сцапают или рискнуть пробиться через Крушильни.

Друзья переглянулись. Потом дружно выкрикнули:

— Через Крушильни!

Вихрем сорвавшись со скалы, они помчались навстречу грозным снежным вихрям.

Крушильни

Нира молча смотрела на полярную сову. Увидев, как Нирок с Пыльнобровкой скрылись в Крушильнях, Чистые покинули горные пики. Нечего было даже думать о том, чтобы последовать за беглецами в смертоносные вихри.

— Ситуация складывается весьма необычная, — заявил Док Яроклюв, покосившись в сторону Крушилен. — Только Ночные Стражи умеют летать в таких ветрах. Не припомню, чтобы даже орлы когда-нибудь по своей воле залетали в них. Так что дело плохо. Даже если наши беглецы каким-то чудом выживут, то будут сильно оглушены постоянным верчением и вращением.

— Но как мы узнаем, выжили они или нет? — резко спросила Нира.

Док Яроклюв с любопытством посмотрел на мать-генеральшу. Странно, очень странно. Кажется, в этих вихрях сейчас кружится ее единственный сын? Почему же она не выказывает ни печали, ни страха? Неужели хочет только убедиться в том, что он умер?

Нира бросила быстрый взгляд на разведчика и мгновенно поняла, о чем тот думает.

— Я не знаю, что толкнуло моего сына на такой мятежный поступок, но не потерплю мятежа! — отчеканила она. — И не прощу бунта.

— Вполне вас понимаю, — кивнул Док Яроклюв. На самом деле он ничего не понимал, но это было неважно.