Наследник

И подумалось ей, что у каждого человека, даже очень умного и сильного, есть свой Керим, свой злобный дух, который ищет, где бы подставить ножку, заморочить голову или иную пакость сотворить, и справиться с этим злодеем не так-то просто. Если бы она могла помочь… если бы могла! Но чем и как?

Она сжалась в комочек, крепко закрыла глаза и принялась молиться. За Алексея Николаевича, за Перфильева и за Рудика с Димой…

И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

Владимир Высоцкий

Глава 14

База Ариман 1, 19–21 мая

Два стреловидных аппарата висели низко над землей, чуть покачиваясь в токе нагретого солнцем воздуха. Слышался негромкий рокот моторов, матово поблескивала обшивка, темными зрачками глядели на Каргина стволы пулеметов и пушек, зияли дырами цилиндрические ракетные консоли по обе стороны корпуса. Консоли были, разумеется, пусты, и никаких других боезапасов тоже не полагалось, ни единого снаряда или пулеметного диска.

За машинами находился утопленный в скалу ангар, а левее, метрах в семидесяти, прятался под нависшим каменным козырьком большой бетонный бункер с узкими смотровыми щелями-бойницами. Камни между ангаром и бункером сбросили вниз, а почву разровняли, так что получилась посадочная площадка для вертолетов, она же – территория для разрешенных прогулок. Сейчас большую ее половину занимала техника, которую пригнали прошлой ночью – укрытые брезентом пара танков, тягачи и противотанковые орудия. Скалистый барьер, обнимавший котловину с северо-востока, был источен тоннелями и шахтами и прерывался только в одном месте, дальше за бункером, где открывалось устье каньона. Охранники не позволяла ходить в ту сторону, но Каргин помнил, что по ущелью идет дорога к базе Ариман-2 – иными словами, к бывшему лагерю Габбасова, разгромленному насколько дней назад. Тогда, опьяненный победой, мчась над ущельем на вертолете, мог ли он знать, что станет пленником в этих подземных катакомбах?

Однако стал…

– Хреновые наши дела, Алексей, – пробурчал Перфильев, озирая лежавшую перед ними котловину. – Хреновые! Скалы кругом да лес, а сверху – помело… Не утечешь!

– Не утечешь, – согласился Каргин.

В прошлый раз они ушли на север – выбравшись из каньона, Гринько развернулся и повел Ми-17 над самыми скалами, чтобы подобрать снайперскую группу. Невысокие скалы, метров двадцать-тридцать, но для «Шмелей» препятствие неодолимое – выше человеческого роста они подняться не могли. Лежавший на юго-западе склон был пологим и просматривался с площадки между ангаром и бункером на протяжении двух-двух с половиной километров, однако вершина его поросла густым сосновым лесом, столь же непреодолимым, как и скалы. Собственно, только такие преграды и могли остановить «косилку» – матерый лес и вертикальная поверхность, достаточно высокая, чтоб не пытаться ее перепрыгнуть. Котловина, в которой находился полигон, была идеальной ловушкой – если не считать воздушных сфер, лишь по ущелью и выберешься. Но эта дорога была перекрыта частоколом из железных балок, убранным единственный раз, когда на полигон перегоняли боевую технику. К тому же на время тренировок в небе барражировали две вертушки, старые Ми-8, зато с полным боекомплактом. Не утечешь!

– Ну, будем работать? – сказал Перфильев, хмуро покосившись на охранников, вытянувшихся цепочкой вдоль ангара. – Все-таки занятие… Да и размяться не вредно…

Кивнув, Каргин надел шлем и зашагал к своему «Шмелю». Сегодня, как договорились, они хотели отработать парное взаимодействие, имитацию фронтальных и фланговых атак и выход из-под обстрела, когда один ведет дуэль с противником, давая возможность партнеру найти удобную позицию. Кроме того, было не вредно поупражняться в преодолении препятствий на высокой скорости, в маневрах среди кустов и камней, а также еще раз изучить пространство полигона, от западных до восточных скал и от дна котловины до гребня, поросшего лесом. На освоение техники и тренировки им отпустили пару дней; один день прошел, второй начинался, а чем закончится третий, думать сейчас не хотелось. Такие мысли вели Каргина в Краснодар, к родителям, к ласточке и к будущему их ребенку, которого он, быть может, не увидит, и размышлять об этот было совсем ни к чему. Равным образом лелеять планы мести и, вспоминая о Нукере, Таймазове и президенте Курбанове, наливаться гневом. Даже не стоило их имена повторять! Как говорил майор Толпыго, враг имени не имеет.