Наследник

За плацем в очередной раз послышался взрыв, и тут же затарахтели пулеметы – значит, противник выбирается из развалин. Обернувшись, Каргин увидел, как из окон штаба выпрыгивают люди, и дал автоматную очередь – она слилась с грохотом пулемета Флинта и выстрелами Файхуддинова. Всех срезать они не успели, не меньше дюжины бандитов растворились в темноте. Эмировы телохранители, подумал Каргин, бросившись к дверям гауптвахты.

Балабин уже сбивал прикладом замок. Перфильев, прижавшись к стене около узкого оконца, позвал:

– Прошка! Жив, Прошка? Это мы! «Стрела» прилетела!

– Живой, – раздался в ответ булькающий голос. – Я живой, только ногу сломали да порезали слегка, а с Николаем плохо. Третий день сердцем мается…

– Мы сейчас, дружище!

Замок, лязгнув, упал на землю, и Балабин распахнул дверь. Они ринулись внутрь, Каргин включил фонарик и в его тусклом свете увидел два топчана и парашу, от которой несло зловонием. Барышников, бледный, как смерть, лежал поближе к окну, а Костя Прохоров, вцепившись в оконную решетку, стоял на одной ноге, и лицо его было жутким, в крови, синяках и порезах. Пальцы вроде бы целы и глаза… – мелькнуло у Каргина в голове, и тут он заметил, что ноздри порваны и мочки на левом ухе не хватает.

Сзади зарычал Перфильев.

– Ну, эмир… ну, ублюдок гребаный… Быть тебе сегодня без ушей!

– Без головы, – сказал Каргин и буркнул в рацию: – Флинт, Файхуддинов! Отойти под прикрытие гауптвахты! – Потом вспомнил, что у Флинта с русским проблемы и позвал: – Генри, кам хиа!

Он выскочил из бетонного домика, и в этот миг в дальнем конце базы, правее складов, поднялся столб огня – Слава с Азером подожгли бензохранилище. На недолгое время яростное гудение пламени перекрыло грохот выстрелов, небосвод вспыхнул багровым и алым, и Каргин, поглядев на часы, довольно кивнул: операция шла по плану и длилась семь минут сорок три секунды. По идее, к этому моменту враг уже должен очухаться, сообразить, откуда бьют, и приступить к организованному сопротивлению. То есть рассредоточиться, расползтись по щелям, начать обстрел вертолета и вышек, добраться до стингеров или что там у них припасено… Возможно, эмир Вали уже догадался, какие гости к нему пожаловали – к нему, а не к Воинам Аллаха! Не с шуршиками пришли, а с пулеметами и «Таволгой»! И если понял это, то будет не пассивное сопротивление, а контратака.

Прапорщик вынес Барышникова вместе с топчаном, потащил в темноту, за домик гауптвахты; за ними, опираясь на плечо Перфильева, ковылял Костя Прохоров. Флинт и Файхуддинов заняли позиции слева и справа, били короткими очередями, сдерживая натиск эмировых телохранителей. Тех прибавилось – видно, подошли на помощь из казармы, прятались под стенами, постреливали, но идти в атаку не решались. Кто-то метался среди них, орал повелительно, размахивая саблей и «калашом», гнал под перекрестный огонь пулеметов, но безуспешно – никто геройской гибели не жаждал. Валька-эмир суетится, решил Каргин, перемещаясь на левый фланг к Булату. Он расстрелял уже два магазина, сшиб двоих или троих, машинально отмечая, что пулеметы на вышках трудятся по-прежнему, ракеты гремят и временами сухо стрекочет пушка Гринько. Десять минут с начала боя, все сожжено и разбито, и можно держать пари, что половина басурман уже в садах аллаха… Теперь оторваться бы без убытков!

Рядом возник Перфильев, вскинул автомат, крикнул:

– Они с Балабиным! Вызывай помело, Леха! Пусть грузятся, а мы прикроем, а заодно и эмира возьмем! Где он, этот сучонок?

– Вон, вопит и саблей машет, – сообщил Каргин, и тут же автомат в руках Влада забился и зарокотал. Эмир исчез, словно отпрыгнув во тьму, но его громкий властный голос не пресекся – кажется, его не ранило и не задело.

– Увертливый, гад… – Перфильев сменил обойму. – Ближе бы подобраться да на штык насадить…

Одиннадцать минут. Отступив, Каргин прижался к стене гауптвахты, поднес рацию к губам.

– Гринько, тебе отбой. Группы четвертая и пятая, бросить пулеметы, покинуть вышки.

Еще один сложный момент. Даже опасный! Группы четыре и пять занимали угловые вышки за спиной Каргина и полагалось им двигаться к Балабину и освобожденным пленникам. Сам маневр был относительно простым – здесь стояли склады, а главная вражеская рать была сосредоточена в развалинах казарм, по другую сторону плаца. Но пулеметы смолкнут и выйдет из боя помело, а это значит, что эмир решится на атаку. Сколько у него людей, Каргин не знал; из тех, что прыгали в окна, осталась половина, шесть или семь человек, но подойти могли и два, и три десятка. Придется снайперам поработать, мелькнула мысль. Света достаточно – вон как бензин полыхает…

Вертолет промелькнул над ним рокочущей тенью и резко пошел вниз за гауптвахтой. На вышках за его спиной грохнуло, взлетели вверх фонтаны пламени, закружились в воздухе искры и горящие обломки. Взрыв был сигналом: Флинт, Перфильев и Булат подтянулись к Каргину, из темноты возник Балабин, доложил: Барышникова сейчас погрузят в вертушку.