Наследник

«Виноват. Пошляк. Свинья. Форменный негодяй. Стыжусь. Больше не буду. Я отстираю. Или хочешь, отпылесосю? Что скажешь?»

«Язык свой отпылесось. И прополи. Кстати, мозги бы проветрить не мешало. А то и отстирать. Так все же? Неужели не замечаешь присущую твоему плану странность? Несуразность, я бы даже сказала».

«Мам, ты не поверишь, но я согласен. В самом деле, странный план. Вроде бы мой, а вроде как не совсем. Я даже на тебя погрешил, но с тобой это как-то совсем не вяжется».

«Да уж…»

«Проснулся и вдруг понял – как осенило, – что именно надо сделать и где. Все будто само собой в голове сложилось. Весь этот, с позволения сказать, розыгрыш».

«Ничего себе определил?! Розыгрыш!»

«Ну да, знаю. Звучит не очень, и вообще шутка с гнильцой, но… От скуки, наверное, такие идеи в голову и приходят. И уже не скучно».

«Значит, проснулся с готовым планом».

«В общих чертах».

«А на ночь ничего недоброкачественного не ел?»

«Давай серьезно: какая теперь разница? Сходил, сдал анализ… И что?»

«В общем-то ничего. Но может, не стоит второй раз идти дурака валять?»

«А чего ему, дураку, делать? Пусть хоть поваляется».

«Он и валяется».

«Ты как всегда… Тебе это так важно?»

«Нет. Но и пятнице нельзя впустую пропасть. Вот я ее и насытил событием».

«Смотри, чтобы не лопнула».

«Я тебя когда-нибудь подводил?»

По моим прикидкам, раз одиннадцать-двенадцать, вряд ли больше.

«Двадцать три. По серьезным поводам».

«Меньше раза на прожитый год. Это не бухгалтерия, а крохоборство. Стыдитесь, маменька!»

«Я тебе покажу маменьку».

«Мамаша… Нет! Мамочка».

«Так-то лучше».

«Я вот думаю… про подушку. Ее под ухом надо держать, а я затылком давлю, уши на воле. Неправильно лежу? Возможно, от этого все трудности? Не отвечай, я все знаю».

За окном на удивление тепло и сухо. В комнате тоже. Ни ветра, ни моря, ни Меркель. От всего вместе – радостно. Я против этой женщины ничего не имею. Ну подумаешь – пожелала приютить в своем мире мир иной. Позабыла, что в своем мире она не одна. Какие у меня к ней претензии? Никаких. Просто я умеренно конъюнктурен. Хотя ну где я, а где Германия!

Привычно упираюсь взглядом в разномастные потрепанные корешки книг на двух полках – одна под другой. Или одна над другой, если какая из полок ходит в любимицах и разница – кто сверху? – немаловажна. У меня на этот счет предпочтений нет.

Обе полки прибиты к стене в ногах постели. Впрочем, у постели нет ног, они мои, так что в корме.

Моя личная библиотека. Польстил собранию? Еще как польстил! Не библиотека, в лучшем случае библиотечка, чтобы не сказать «библиотечечка». Книг в ней не больше шести десятков. Если по уму, то следовало бы обзавестись еще дюжиной изданий. Желательно пообъемистее. И соорудить две стопки, каждая сантиметров по тридцать. Содержание книг роли не играет, куда важнее толщина корешков. Тогда удастся вернуть верхней полке нормальную жизнь. Параллельную с нижней.

На днях верхняя полка сильно просела левым крылом и теперь нагло нарушает симметрию. Это раздражает. Картина особенно неприятна в момент пробуждения. Просыпаешься весь из себя безрадостный – знаешь, что ждет, – а перед глазами всё вкривь-вкось. Нормально? Как после такого начала день сложится?