Наследник

Великий государь как-то разом обмяк на своем креслице.

- Да где ж их столько взять-то?..

Обняв отца за шею обоими руками, мальчик продолжил шептать.

- Так. Ишь ты? Значит, и так можно?

Отстранившийся мальчик мелко покивал. В явном сомнении охватив рукой бороду, великий князь подпер ладонью подбородок. Встрепенулся, притянул к себе сына и что-то негромко спросил. В ответ отрок с еще большей неуверенностью пожал плечами, отвечая так же тихо:

- Немного, батюшка - как ты через два года от этого Полоцк возьмешь, как литвины посольство пришлют, про мачеху, как войско Шуйского через три года попадет в засаду, как Курбского через год под Невелем разобьют... Дальше не смог, боль пересилила.

Иоанн Васильевич опять притянул к себе наследника, успокаивая и одаривая его скупой родительской лаской - и только лихорадочно поблескивающие глаза выдавали охватившее его возбуждение.

- Кхе-кха. Государь?..

Как ни старался владычный митрополит шуметь поболее, его возвращение осталось незамеченным - толстые ковры смягчили звук шагов, а петли на дверях были слишком хорошо смазаны, чтобы предупредительно скрипнуть. Кинув короткий взгляд на верного сподвижника и двоих его комнатных бояр, с двух сторон поддерживающих бледного духовника, царь досадливо покривился и шепнул сыну, чтобы он про родовые проклятия да грядущее никому кроме него не рассказывал. Меж тем, болезный священник, увидев своего бывшего подопечного, довел свою бледность до легкой синевы и как-то странно дернулся левой половиной тела. Правой же не смог, ибо ее уже давно разбила слабость и немочь. Собственно, даже его лицо, и то перекосилось: слева оно непроизвольно подергивалось в нервном тике, а справа было спокойно, вот только уголки губ заметно скосились вниз.

- Димитрий?

Послушно подойдя к опальному черноряснику, царевич медленно провел рукой вдоль его тела, затем сказал, как плюнул:

- Сядь.

И не обращая никакого внимания на явственое напряжение и даже опаску отставного духовника, возложил на его голову руки. Немного их передвинул, затем еще - и на краткое время застыл в полной недвижимости. Затем глубоко вздохнул и вернулся на свое место, напоследок одарив Агапия весьма красноречивым взглядом. Примерно таким же рачительный хозяин смотрит на дохлую крысу, обнаружившуюся вдруг на его подворье.

- Он здоров, владыко.

- Спаси тебя Бог, отроче.

Уже ничему не удивляющиеся митрополичьи бояре сноровисто уволокли не верящего своему счастью монашка прочь из покоев, а сам архипастырь, внимательно поглядев на великого государя, задал наиболее интересующий его вопрос:

- Димитрий, скажи мне, что значат твои слова про... Гхм, наказание огненное для темной души?

Вместо ответа десятилетний отрок с явственным вопросом покосился на своего отца. Тот медленно кивнул, разрешая:

- То мне неведомо, владыко. Лишь знаю, что такое дано.

- Гхе-кха. А что за души такие? Продавшиеся нечистому?

- И это мне неведомо, владыко.

Макарий, пытливо поглядев в глаза царевича, отступился до времени, и разочарованный, и успокоенный одновременно.

- М-да, понятно, что ничего не понятно... А вот насчет того, чтобы скреплять клятвы. Это как?

В этот раз мальчик на отца оглядываться не стал, довольно равнодушно ответив:

- Если во время крестоцеловальной клятвы крест будет в моих руках, то отринувший присягу заплатит за то жизнью, или долгими муками.

Судя по взглядам взрослых, которыми они обменялись, головы у них уже шли кругом, и спрашивать что-то еще они попросту опасались. Переварить бы то, что уже услышали!.. Впрочем, царственный отец хотя и слушал сына более чем внимательно, но раздумывал явно над другим, время от времени с силой сжимая резные подлокотники креслица или теребя кончик рыжеватой бороды.

- Хорошо, Митя. Возвращайся к своим занятиям.

Поправив чуть-чуть перекосившуюся тафью на сыне и ласково поцеловав в щеку, царь проводил его до выхода из светлицы. Вернулся, тяжело осел на свое место и уставился на вернейшего из сподвижников и мудрейшего из соратников. Того, кто наставлял и утешал когда-то его самого, посильно ограждая от множества обид, чинимых сироте властными опекунами. Не раз находившего правильные слова и своевременный совет... Им многое предстояло обсудить.

***

- Говори.

Дьяк, официально приставленный к наследнику дабы облекать все его желания в правильные и доходчивые словеса для мастеровых людишек (а неофициально - глядеть, внимать и запоминать), послушно склонился, одновременно снимая обвязку с небольшого свитка:

- Первым делом было указано изготовить клиновую давильню общим весом в тридцать три пуда, из свиного железа . Исполнено мастерами Бронного приказа по рисункам Димитрия Иоанновича. Вторым - особливые бумазейные мельницы, валки для кручения и иную ремесленную утварь, по рисункам его же руки. Сей урок исполнили в царских мастерских. Так же было приказано доставить в бумагодельню мела, рыбьего клея, конопли и льна, а из лабазов Аптечной избы...

Повинуясь небрежному взмаху руки великого государя, дьяк понятливо опустил неинтересные мелочи: