Наследник

— Слышь, мальчуган! Деньги маманя тебе даёт? — Женька вспыхнул и с готовностью позвенел мелочью в кармане. — Пацаны предлагают в решку сразиться. Выиграешь — все твои, а проиграешь, …дам себя потрогать, только больше ни-ни, мы не городские, до свадьбы себя блюдём.

— А как же твои кавалеры? — смешался он.

— Пусть рожи чумазые отмоют, тогда у них спрошу,…ну так, что?

Она придвинулась совсем близко, стараясь поймать его взгляд, а когда, наконец, поймала, зрачки её глаз зазывно расширились, и в них сверкнуло такое, чему, ещё мгновение, и Женька не смог бы противостоять. Покраснев, как ошпаренный рак, от макушки до пят, он вытряхнул перед ней всю мелочь из карманов и молча удалился.

Своей соседке он не сказал ни слова, но та по косым взглядам соперницы и не смотрящему в сторону поселковых Женьке, догадалась сама.

— Дружбу предлагала? — неожиданно спросила девочка, когда после уроков они по обыкновению шли в сторону её дома.

— Что-то в этом роде, — выдавил из себя Женька и, вспыхнув, отвернулся, — в решку на интерес сыграть.

— А интересом будет она. Логично, городской парень, наверняка, при деньгах, зачем добру зря пропадать. И перед подружками потом форсить можно. Ни к чему тебе всё это, успеешь ещё, — нахмурившись, девочка ускорила шаг. — Давай прощаться, у меня дома дел невпроворот. Тётка с работы такая усталая приходит….

— Пройдёмся ещё немного, — умоляюще попросил Женька, — а потом я помогу тебе.

— Сама разберусь, не мужское дело по хозяйству хлопотать, — она приостановилась, — послушай, у вас дома какие-нибудь книжки есть? — Женька недоуменно кивнул. — Тётка затемно на работу встаёт и ложится очень рано. По вечерам даже поговорить не с кем, — жалобно пояснила девушка, — у нас в детдоме хоть библиотека была. А ты сам читать любишь?

— Школьная программа — такая скука. Мама из библиотеки Жюля Верна и Майн Рида приносит. Мне приключения больше по душе.

Соседка наморщила лобик:

— А мне Лермонтов нравится, особенно, «Мцыри». Там про таких как я, написано…

Подоспел Новый год с крепким январским морозцем, за ним закрутил метелями февраль. Бывало, что вьюжило по несколько дней кряду. На это время посёлок погружался в спячку, напоминая о себе жидкими дымками печных труб и еле теплящимися огоньками в подслеповатых окошках.

«Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров» дочитаны до конца, Женька слоняется из угла в угол, пытаясь выдумать себе ещё какое-нибудь занятие. У отца рядом с кроватью массивный трофейный «Телефункен». В закуток родителей, за ширму, вход строжайше запрещён, но скука смертная, и Женька наконец, решается. Чтобы отец не догадался, он замечает место ползунка на шкале, и начинает крутить ручку настройки. За окнами метёт позёмка, из динамиков доносятся таинственные шорохи и свисты, сквозь которые иногда слышны разноязыкие голоса. Женьке начинает казаться, что он дрейфует на льдине по бескрайним северным просторам. На материке его давно считают погибшим, и только одна-единственная девочка продолжает ждать…

За этим занятием Женька напрочь, забывает о времени, и его застаёт рано пришедшая с работы матушка. Сделав вид, что ничего особенного не произошло, она подсаживается к сыну:

— Какой огромный мир нас окружает, и всюду такие же, как мы, люди. Обидно прожить жизнь, так ничего о них и не узнав. У меня не получилось, война помешала, — мать задумчиво умолкает. — Кем ты теперь хочешь быть? — неожиданно интересуется она.

— Лётчиком или моряком, — немного помедлив, отвечает Женька.

Матушка шутливо морщится:

— Это раньше юноши из приличных семей шли исключительно на военную службу. Отец говорил: сейчас самых талантливых ребят посылают учиться на физико-математические факультеты. Представляешь сынок, станешь учёным с мировым именем. И на международной конференции лет через пятнадцать-двадцать будешь делать доклад. А я буду слушать радио и хвалиться соседкам: это наш старший сын, наследник, — она мечтательно вздохнула.

— Для этого физику с математикой надо знать хорошо. Вот если б мы жили в Москве или Ленинграде, а здесь, сама видишь, какая школа…

— А как Ленин со Сталиным и остальные революционеры учились? — Женька недоумённо пожал плечами. — В тюремных библиотеках книги брали, и не просто читали — вникали в суть написанного. Потом обсуждали, спорили, чтоб отстоять свои убеждения…

У Женьки загорелись глаза:

— Не в тюрьму же мне садиться! Вот если бы ты меня как-нибудь эти книжки принесла.

Немного подумав, мать кивнула и поднялась:

— Это лучше, чем без дела слоняться и попусту мечтать. Надо только с отцом посоветоваться. Пойдём обедать, и приёмник выключи, отец вернётся скоро…

Как только метель немного утихла, Женька, стремглав побежал в школу. Барак стоял почти пустой, поселковые сидели по домам.