Наследник Атлантиды

— Есть известная поговорка: «У страха глаза велики». То, что случилось, угрожает лично вам?

— Нет, не только. Быть может, всем на свете. И виноват в этом я, я один... моя глупость и, пожалуй, моя жадность...

— Если это произошло по вашей вине, молодой человек, то вам и исправлять ситуацию.

Ярослав вздохнул и отвел глаза.

— Это невозможно...

— Забавно... вы знаете, что в вашем голосе не хватает уверенности?

— Ну, почти невозможно. Даже если я возьмусь за это дело, у меня нет шансов.

— Хотите, я расскажу вам одну короткую историю? — Видимо, вопрос согласия или несогласия Ярослава женщину ни в малейшей степени не волновал. — У меня был сын. Хороший мальчик, умный, сильный. И смелый. А потом была война в Афганистане... вы ведь помните эти времена, верно? Сын служил там, командовал взводом. Он погиб.

— Простите...

— Мне до сих пор больно вспоминать об этом, но прошлого не изменить, надо жить дальше. Так вот, о том, что произошло, мне рассказали его друзья. Я очень хотела знать, почему погиб мой Сашка, я спрашивала многих... Очень простая история, таких было множество. Они попали в засаду. Многие были ранены, кого-то убили. Саша приказал отступать, а сам, с двумя солдатами, остался прикрывать. Их окружили... Саша отстреливался, сколько мог, тех двоих убили, но его, видимо, хотели взять в плен, Последним патроном Саша застрелился. Он и до этого часто говорил, что живым его не возьмут.

— Мне кажется, — Ярослав отчаянно надеялся, что говорит именно то, что нужно, — мне кажется, что ваш сын поступил, как настоящий герой.

— Мой сын поступил, как настоящий трус, — тихо сказала женщина. — Это очень легко, нажать на курок. Раз — и нет ни боли, ни страха. Эта пуля... она должна была достаться не ему. А тем, кто стрелял в русских мальчиков. Драться надо до конца.

— Даже если нет шансов?

— Всегда есть шанс. Я не психолог, молодой человек, но я точно знаю, что шанс на удачу, пусть мизерный, есть в самой безнадежной ситуации. Мой сын не дожил до прихода помощи всего несколько минут. Долг солдата не в том, чтобы геройски умереть. Долг солдата в том, чтобы сделать все для победы. И если уж умереть — то ради победы... а не так вот. То, что он сделал, было бегством.

Ярослав молчал. Некоторое время женщина внимательно смотрела на него, затем улыбнулась уголками губ.

— Кажется, вы приняли решение, не так ли?

— Думаю, да, — прошептал Ярослав. — И... спасибо вам.

Москва, как и положено, встречала отпускников сыростью, хмурыми тучами, мелким моросящим дождем — быть может, именно для того, чтобы испанское солнце подольше осталось в памяти. Таможенники, такие же неприятные, как и погода, испытывали какую-то потаенную ненависть к тем, кто мог позволить себе в эту отвратительную осень наслаждаться теплом и солнцем, а потому были особо придирчивы, и Ярославу пришлось вновь прибегнуть к магии. За последние несколько дней он нарушил уже столько неписаных правил, что еще одно вмешательство было лишь каплей, не заслуживающей внимания. Мрачный таможенник отвернулся и тут же рьяно набросился на какую-то женщину, сумки которой раздувались от бутылок с испанским вином.

Способности еще не вернулись в полной мере, заклинание подействовало сильнее, чем ожидалось. Ощущение пустоты в душе прошло, но пока что любое, самое слабенькое воздействие требовало непривычно большого усилия. Впрочем, Ярослава это не беспокоило — в ближайшие часы способности мага ему не понадобятся, а вскорости действие психоизоляции сойдет на нет. Только вот найдет ли он в себе силы прибегнуть к этому средству еще раз, даже если возникнет насущная необходимость? В этом Верменич был не уверен.

«Волга», чья молодость осталась в далеком прошлом, мчалась по вечернему городу. Таксист первые минут двадцать болтал без умолку, но, заметив, что пассажир погружен в размышления, обиделся и замолчал.

Ярослав думал о том, что делать дальше. Решение принято, теперь надо действовать... что ж, атланты, безусловно, сильные противники, и справиться с ними будет нелегко — но, чёрт подери, он, Ярослав, воин. И не дело для воина отступать еще до того, как качался бой. У него есть время — вероятно, Архонты не изменят своим привычкам, они начнут действовать неторопливо, до поры до времени скрываясь в тени, подбирая себе сторонников или рабов во властных и силовых структурах. И лишь тогда, когда сочтут свои силы достаточными, они заявят о себе. Сколько времени уйдет на это? Не так уж и много, но на несколько месяцев можно рассчитывать наверняка.