Наследник Буйного (СИ)

Эмир напрягается, его челюсть сжимается так сильно, что я почти слышу, как скрипят зубы. Он явно пытается сдержаться, чтобы не сказать что-то резкое. Но в его глазах вспыхивает гнев, смешанный с горечью. Я же раздвигаю губы в улыбке. Я не стану использовать детей как оружие. Но я не говорила, что буду с ним милой.

— Думаешь, я не знаю, что она пережила? — Его голос становится холодным, почти язвительным. — Как думаешь, мне самому было легко смотреть, как вы продолжаете жить, считая меня мёртвым?

Я вздыхаю, чувствуя, как между нами снова натягивается тонкая нить напряжения. Я понимаю, что он тоже прошёл через ад, но и Катю не виню за её реакцию. Это тяжёлая ситуация для всех нас.

— Мы имеем то, что имеем. Давай не будем возвращаться к тому, что и кто мог. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. — Он снова во мне ярость вызывает. Не мог он. Да конечно, раньше пёр как танк и плевать на всё. А здесь вдруг…

— Просто не ожидал, что она настолько обозлится, — продолжает Эмир, его тон смягчается, но всё равно остаётся колким. — Я пока не понимаю, как себя с ней вести… — Он замолкает, покачав головой, и я вижу, как в его глазах на мгновение мелькает сожаление. Но только на мгновение, потом он снова надевает на себя привычную маску безразличия.

Это он сейчас хочет, чтобы я ему задачу облегчила? Нет, милый, сам, всё сам.

— Я просто хотел… — начинает он снова, но будто не находит нужных слов. — Хотел сделать что-то хорошее для вас. Компенсировать… хоть как-то.

— Эмир, — я поворачиваюсь к нему, чувствуя внутри неприятный комок. — Мы оба знаем, что дело не только в этом "сюрпризе". Что ты действительно хочешь?

Буйный щурится, и уголки его губ подрагивают. Вся эта семейная "идиллия" меня, честно говоря, напрягать начинает. Я жду подвоха со стороны Эмира. Каждую секунду жду.

— Сегодня просто хочу, чтобы вы немного расслабились, — отвечает он, будто стараясь уйти от прямого ответа. — Я ведь мог иначе всё сделать. Пойти на принцип. Но я хочу мирно всё сделать, Зла-та. Я стараюсь.

Я прищуриваюсь, чувствуя, что за этим скрывается нечто большее, но решаю пока не настаивать. Вместо этого бросаю взгляд на Мира, который уже несётся к карусели вместе с Катей, и понимаю, что сейчас не время для допросов. Пусть хотя бы на этот день всё будет просто и беззаботно.

— Ладно, — уступаю я, хотя внутри всё ещё остаются сомнения. — Сегодня — только аттракционы. Но завтра, Эмир, мы поговорим. По-настоящему.

Он кивает, но его глаза всё равно остаются настороженными, как будто он уже готовится к тому разговору, который неизбежно придёт.

— Здесь аттракционы не только для детей, — вдруг произносит, а у меня внутри всё сжимается.

— Если это намёк на нас с тобой, то размечтался, — фыркаю. Не хватало мне ещё такой радости.

— Мы вроде договорились, что ты не будешь всё портить. — Буйный произносит это тоном, который меня моментально заставляет выпустить колючки.

— Значит, я в нашей компании всё порчу? — Приподнимаю вопросительно бровь.

— Хоть на сегодня перестань быть настолько взрослой и повеселись, Зла-та.

Стискиваю зубы, он задолбал уже так моё имя произносить!

— Или ты боишься? — Эмир кивает в сторону башни свободного падения, а у меня и правда внутри всё сжимается. Я никогда не любила высоту. Да, она небольшая, но всё же… — Я не буду на это вестись, — отрицательно головой веду.

— И даже не попробуешь доказать мне, что уже ничего не боишься?

Глава 18

— Нет. — Я гордо вздёргиваю подбородок. А внутри буря. Эмир поддевает так, что переворачивает всё во мне. Мужчина умело дёргает за крючки. Хочется ему доказать, что могу я всё. И вот это свободное падение — это мелочь. На самом деле, я переживала вещи намного хуже. Но повестись на провокацию Эмира… Ага, сейчас. Бегу и падаю.

Вместо этого я сбегаю к детям. Помогаю сыну забраться в детский паровозик, сажусь следом. Оператор включает аттракцион, Мир радостно смеётся.

Вагончик катится медленно, но для сына это целое приключение. Он хватается за мою руку, приоткрывает губки.

— Всё хорошо, — успокаиваю я. — Не страшно тебе?

— Нет. — Тут же напускает на себя уверенный вид, словно ничего в мире не способно его напугать. И всё под его контролем. Я уже говорила, что Мир мне кого-то очень, очень напоминает?

Краем глаза я слежу за этим "кем-то". Эмир облокачивается предплечьем на небольшое ограждение. Наблюдает за нами внимательно. Когда сын ахает из-за поворота, уголок губ мужчины ползёт вверх. Он наслаждается увиденным.

— Мафинки?! — Сын складывает ладошки вместе, только успев спрыгнуть на пол.

Я соглашаюсь на машинки, потому что эти глазки кого угодно покорят.

— Мовно? — Мир поворачивается к Эмиру. Словно почувствовав, кто этот праздник организовал.

Я не могу не заметить, как мужчину трогает этот жест. Приосанивается, взгляд горит. Только кивает. И сын радостный уносится прочь.