Наследник Буйного (СИ)

— А ты не понимаешь, Эмир? Правда, ни единой догадки в голове? Хм, что же я так… Может из-за страха, что ты снова опасность приведёшь в мою жизнь? Или из-за твоих завуалированных угроз забрать моего сына?!

— Нашего.

— А, нет. Точно. Наверное потому, что ты чертов мертвец, воскресший внезапно. И даже не удосужился ничего мне сказать за всё это время. Ни. Единого. Слова! — Я выплёвываю слова в лицо Эмира.

На каждую мою претензию он подбирался ближе, а я даже не заметила. Упирается ладонью возле моей головы, наклоняется. Пока меня колбасит от эмоций, мужчина остаётся невозмутимым. Чем только сильнее бесит.

— Вроде теперь я базарю с тобой, — усмехается. — Только ты базар не поддерживаешь, шипишь всё время.

— А как мне реагировать? Радостно тебе на шею броситься?

— Было бы неплохо.

— Обойдёшься.

— Да нет, кукла, не обойдусь.

Эмир подаётся ко мне. Вспышкой проносится, стремительно приближаясь к моим губам. Но мир словно замирает, позволяет мне каждое мгновение в вечность превратить. Как мужчина ухмыляется. Как в его чёрных глазах искорки желания вспыхивают.

Губы покалывает от внимания, дыхание обрывается. Терпкостью обжигает, когда Эмир едва задевает мои губы. А после… После поцелуя не случается. Моя реакция оказывается быстрой. Ладонь с громким шлепком встречается с щекой Эмира. Он дёргается, на лице проступает красное пятно. Глаза мужчины опасно прищуривается, но я не боюсь. Дарить Буйному пощёчины — всё ещё прекрасно и радостно. Мне нравится. Лучший аттракцион за сегодня.

Эмир челюстью ведёт. Цокает, оскаливается. А после… После выдаёт со смешком:

— Предположим, заслужил.

Вот же ж!

Я действую на автомате. В этот раз целюсь в другую щеку, где шрамы остались. Но Эмир перехватывает быстро. Зажимает моё запястье, над головой заводит. К стене прижимает. Его тело впечатывается в моё. Каждой возможной клеточкой ко мне прикасается. Тяжестью давит.

— Неправильно играешь, кукла. Сначала я целую, а потом ты ударами гладишь. Так работать будем.

— Да ты совсем рехнулся…

— Рехнулся. Ты же мне мозги и взорвала. Так что нехрен жаловаться.

Я дёргаюсь. Желаю вырвать запястье из железной хватки. Всё-таки врезать этому наглецу. Но Буйный умеет угрозу нейтрализовать. Профи, чтоб его! Пальцами мою шею обхватывает. На себя тянет. И столько эмоций в поцелуй вкладывает, что спастись невозможно.

Меня с ног сносит. Буквально. Напором его. Наглостью. Эмоциями, которые он в этот поцелуй вкладывает. Эмир в самом прямом смысле нейтрализует моё сопротивление.

Пальцы шею сжимают. Не сильно. Но достаточно, чтобы я не пошевелилась. А большой палец издевательски его и кожу поглаживает. Как будто хвалит меня за покорное поведение.

Коленки подкашиваются, и я на пол не валюсь опять же благодаря Эмиру. Который меня держит. К себе прижимает. Точнее в себя вжимает.

Его запах… как транквилизатор. Он буквально меня парализует. Вдыхаю. Впускаю в себя эту отраву. И на секундочку… Всего на одну разрешаю себе побыть слабой. Выпускаю из тёмного чулана ту девочку, которая так хочет к Буйному прикоснуться. Ту, которая так ждала. Рыдала. Молила. Я её долго взаперти держала. И сейчас… Всего на секунду…

Из груди немой стон вырывается, а Эмир пользуется не стесняясь. Его рука с шеи перемещается на мой затылок. Пальцы в волосах путаются. Сжимают их у основания. Тянут, вынуждая меня ещё один звук издать. И я издаю. А он пользуется. Язык проталкивается между моими губами. Проникает внутрь. Отравляя своим вкусом. Напирает. Захватывает территорию. Как самый настоящий вандал.

Подрагиваю в его руках. От напора таких эмоций меня буквально накрывает. Эмир не останавливается. Он лишь поцелуй углубляет. Продолжает меня отравлять. А я… Я не знаю, что со мной происходит. Хотя нет, вру. Себе вру. Потому что знаю. Потому что я все эти года вспоминала, как живой быть. Как в его руках гореть. Как дышать рядом с ним. Всё иначе. И сейчас… Сейчас он мне эти ощущения возвращает.

Ногтями в его кожу на шее впиваюсь. Боль причиняю. А Эмир как будто кайфует даже от этого. Рычит мне в губы и вгрызается ещё сильнее. Сжимает волосы, тянет, я стону тихонько, и в ответ его тяну.

Эмир своего добивается. Я отвечаю. Жадно. Неконтролируемо. Потому что разрешила себе отпустить. На секундочку. Да. И плевать, что уже больше прошло. Я верю, что это всё секундная слабость.

Мои ягодицы упираются в кухонный шкаф. Эмир даже не планирует успокаиваться. Руки Эмира своей жизнью жить начинают. Наглой. Потому что скользят по ткани одежды, поднимаются выше. А я даже через ткань чувствую, как кожу обжигает. Он буквально ожоги оставляет.

Внутри всё кипит. Закипает. Девочка, которую я на свободу выпустила, визжит от удовольствия. А я понимаю, что это всё заканчивать нужно. Прекращать. Иначе я после себя не соберу по частичкам. Иначе мне будет хуже, чем тогда, когда потеряла его навсегда. Потому что для нас с Эмиром сейчас разное происходит. Я воскресаю для того, чтобы после снова со всей высоты о землю разбиться. А он играет. Проверяет границы допустимого.