Наследник чародея. Школяр. Книга первая

— Заходи в дом, Николай, — пригласила она. Он не обратил внимания ни на неё, её приветствие, ни на приглашение. Словно пустое место.

Я бросился в дом. Собрать вещи было минутным делом. Покидал в сумку одежду, сунул в рюкзак книгу. Не переодеваясь, выскочил на крыльцо, столкнувшись с бабушкой.

— Погоди! — попросила она. — Погоди минутку!

И скрылась в доме. Я пожал плечами. Отец уже уселся в машину рядом с водителем. Через пару минут бабушка выскочила из дома, сунула мне фиолетовую купюру и узелок, в котором прощупывалось что-то мягкое.

— Я тебе блинчиков положила, — сказала она. — Скушай по дороге.

— Мамка в больницу попала, — сказал я в ответ и протянул ей два простых карандаша. — Если вдруг станет плохо, что-нибудь заболит, надо сломать. Если у деда заболит, пусть он сломает. Поняла?

Бабка зажала в руке карандаши, непонимающе поглядела на меня.

— Заговоренные! — на ходу попытался пояснить я. — Наговор на них! На здоровье. Ясно?

Баба Нюша медленно кивнула.

— Я напишу! — пообещал я и побежал к машине, открыл заднюю дверь, упал на сиденье. Водитель тут же газанул. «Копейка» рванулась по проселку.

«С Жихарем и Трифоном не попрощался…» — мелькнула запоздалая мысль.

Всю дорогу мы молчали. Меня откровенно смущал водитель. Я его видел впервые и совсем не хотел выяснять, что случилось. Только на подъезде к городу я поинтересовался:

— Где она?

— В реанимации, — коротко ответил отец.

— В какой больнице?

— В БСМП, — буркнул отец. — Где ты лежал. Только в общей хирургии.

— Мы сейчас едем к ней?

— Нет, — сказал отец. — Сейчас я завезу тебя домой, ты собираешь вещи, а потом мы поедем к моим родителям в Карелию.

— Отвези меня к маме, — попросил я. Честно говоря, никакого желания ехать куда-то в Карелию у меня совершенно не было. Да и не был я там ни разу. Стыдно сказать, но на родине отца я так ни разу и не был, а его родителей видел всего пару раз, когда они приезжали сюда.

— Нас всё равно к ней не пустят, — вздохнул отец. — В реанимацию не пускают никого.

— Бать, отвези меня к ней, пожалуйста, — снова попросил я.

Отец повернулся ко мне.

— Нас к ней не пустят! — повторил он сердито. — Ты русский язык не понимаешь?

— Бать, тогда я сам к ней поеду! — заявил я. — Один!

— Ты не понимаешь… — начал отец.

— Я. Поеду. К маме! — отчетливо, выделяя каждое слово, сказал я. — К маме. В больницу. С тобой или без тебя.

— Нину избили! — почти выкрикнул отец. — Она лежит вся поломанная, в гипсе. Тебя тоже могут так же… Ты понимаешь, нет⁈ Тебе этого мало⁈ Этого же хочешь? А я вот не хочу!

Последние слова он уже прокричал во весь голос. Так, что водитель вздрогнул, невольно вжал голову в плечи и дернулся так, что даже машина вильнула на дороге.

— Хочешь ты или нет, но сейчас я поеду к маме, — продолжал упорствовать я.

— Ладно, — сдался отец. Он посмотрел на водителя, спросил:

— Подвезешь, Дим? Прямо сейчас?

— Да не вопрос, Коль, — водитель даже кивнул, не отрывая глаз от дороги. — Конечно, подвезу.

Отец повернулся ко мне, сообщил:

— Это Дмитрий, мой друг и коллега. Можешь звать его дядя Дима.

— Очень приятно, — буркнул я.

Через полчаса мы были на стоянке у больницы. Я вышел, осторожно захлопнул дверцу. Следом вышел отец, наклонился в открытую дверь к Дмитрию, поинтересовался:

— Дим, подождешь нас полчаса или поедешь?

— Да подожду! — отмахнулся тот. В результате и отец, и я оставили вещи в машине, а сами пошли в больницу налегке. Мне было немного неудобно за свой внешний вид, ведь я даже переодеваться не стал. Так и остался в старых тренировочных трико и потрепанной, хорошо еще не грязной футболке и кедах.

Мы поднялись по высокому крыльцу в приёмный покой, повернули налево. Пройти в отделение травматологии можно было как через отдельный вход, так и через приемный покой. Я выбрал путь покороче. В коридоре, ожидая приёма, на стульях сидели несколько человек: кто-то с замотанной окровавленным бинтом кистью руки, кто-то с босой посиневшей ногой.

— Посторонись! — крикнули сзади. Я прижался к стене. Мимо меня два санитара протащили в кабинет носилки, на которых тихонько постанывал лысый дедуля. Рубашка на животе у него была в крови. Чуть поодаль на носилках молча лежал еще один мужчина, закрытый по самую шею простыней.

Я постарался пройти мимо них побыстрее. Слишком уж тягостное чувство охватывало меня, когда я видел этих больных. Проходя мимо мужика на каталке, я не удержался и мимоходом выпустил в него конструкт «общего исцеления». Заклинание «общее исцеление» отнюдь не панацея от всех болячек, как учил меня наставник. Оно, в принципе, лишь повышает тонус организма, укрепляет иммунитет, в результате чего организм за счет внутренних резервов активнее сопротивляется всяким болезням, в том числе и травмам. Мужик после моего конструкта глубоко вздохнул.