Наследник для чемпиона (СИ)

Ночью же… Жутко стыдно перед самой собой, но я то и дело воскрешаю в памяти сцену в ванной и вчерашний поцелуй. Разбираю на молекулы каждую секунду. Не знаю: додумываю или действительно наедине с собой получается в мельчайших подробностях вспомнить взгляды и действия. Оцепить весь спектр произошедшего. Эмоции и ощущения, которые они вызывают, вновь не позволяют мне, несмотря на усталость, быстро уснуть.

* * *

Следующий день не легче. Вспоминая, как принимала решение лететь с Тихомировым в Майами, я начинаю серьезно сомневаться в собственной адекватности.

Радует лишь то, что Миша проводит много времени на улице. С улыбкой наблюдаю за тем, как они с Сашей гоняют вдоль океана воздушного змея.

— Слушай, Медведь так смотрит на тебя, — замечает Диана, глядя мне за спину. Догадываюсь, что на пляже появился Тихомиров, и тотчас прихожу в волнение. — Вы точно просто друзья?

Мало того, что эти самые взгляды кожей ощущаю, так еще любопытство коллеги вгоняет в краску. Зря я позволила себе надеть купальник. Кажется, будто голая стою. Странно, что в компании Саши и Бори такого чувства у меня не возникало.

Прежде чем успеваю себя остановить, оглядываюсь и так же быстро возвращаюсь в исходное положение.

Тимур реально таращится на мою задницу!

Изнутри бьет жаркая противоречивая волна. Осознаю, что жажду его внимания, и вместе с тем крайне сильно смущаюсь. Не только из-за Тихомирова, а в том числе из-за своих желаний и возбуждения, которое мгновенно разгорается внутри. Привыкла быть честной с самой собой, но с тех пор, как в мою жизнь вернулся Тимур, только и делаю, что изворачиваюсь и лгу.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — мурлычет Диана, напоминая о своем присутствии.

Только я собираюсь с помощью Миши состряпать занятой вид и избавиться от необходимости отвечать Диане или как-то комментировать происходящее, как сын подскакивает, отдает Саше змея и вприпрыжку бежит к Тихомирову.

Это еще что такое? Не хватало, чтобы он к нему привязался… Сердце стынет от одной мысли об этом.

— Полина?

— Что? — рассеянно отзываюсь и вынуждаю себя посмотреть Диане в глаза. Кажется, внутри нее встроен рентген-аппарат. — Да брось, он смотрит так абсолютно на всех, у кого имеется вагина, — пытаюсь отшутиться.

— Нет, не на всех, — улыбается, но мнения моего не поддерживает. Отчетливо читается в этой эмоции снисхождение. — У меня же тоже есть вагина. И у Инги, которая вообще — «свежее мясо». Но на нас он так не смотрит.

Упоминание няни молниеносно расшатывает мне нервы. Она провела с моим сыном два дня и, кажется, действительно ему понравилась. Я же своей неприязни не изменяю. Самой себе объяснить не могу, отчего так киплю изнутри. Стоило бы порадоваться, что они находят общий язык, и вынужденная опека над Мишей не приносит ему вреда. И все же… Инга жутко бесит меня. Одним своим видом.

— Перестань, — ворчливо бросаю Диане и фокусируюсь-таки на Тихомирове. Точнее, на том, как он слушает моего мальчика. Ума у него не хватает присесть перед ребенком, но сын запрокидывает голову и что-то ему рассказывает. — Пойду, заберу Мишу, чтобы он не надоедал его величеству чемпиону, — последнее проговариваю с издевкой.

Понимаю, что титул заслуженный. Более того, за этим званием стоит колоссальный многолетний труд. Однако в тот момент мне хочется хоть как-то его задеть. Вероятно, потому что задета я сама.

— Как ты научился так драться? — улавливаю по мере приближения вопрос, который задает сын. По тому, как старательно выговаривает каждое слово, с тревогой догадываюсь, что он очень сильно хочет подружиться с Тимуром. С другими нередко тараторит, а тут стремится быть понятым и вести диалог на равных. — Мы с Ингой сегодня за тобой наблюдали!!! Как у тебя получается?

И снова эта чертова Инга!

— Я тренируюсь много лет. Можно сказать, всю свою жизнь. Это все, что я умею, парень.

Парень? Серьезно?

Хочется фыркнуть. Наверное, это я и делаю, пока сердито растаптываю шагами песок.

— А меня можешь научить? — выдыхает Миша голосом, полным восторга и надежды.

Брови Тихомирова озадаченно сходятся на переносице. Он не отвечает, вместо этого просто изучает малыша.

— Медвежонок, — добравшись, опускаюсь рядом на колени и мягко разворачиваю сына к себе. Надо заметить, Миша оказывает сопротивление, что меня совсем уж удивляет. Кажется, что он не хочет меня слушать. Сталкиваюсь с подобным впервые. — Медвежонок, — терпеливо повторяю, оглаживая нагретые солнцем плечики. — К сожалению, Тимур не может тебя учить. У него сейчас очень напряженный режим дня. Он готовится к важному поединку. Но, как только мы вернемся в Россию, я обещаю, что отведу тебя в секцию…

— Я не хочу потом, — выкрикивает сын, не давая мне договорить. — Я хочу сейчас!

Капризы Мише не присущи. Поэтому отпор и требования, которые он выказывает, попросту выбивают меня из равновесия. Я не имею понятия, как реагировать.