Наследник для медведя

— Где ребенок? — Келлер опустил мобильный и прошил раздраженным взглядом.

— Он тебе не поможет, — спокойно посмотрел в его глаза. — Больше.

Мы стояли на широкой площадке на пропускном посту между моим миром и его. Я расслабленно опирался на капот, сложив руки на груди, чтобы ни у кого не дрогнула рука на взведенных курках.

— А еще я до сих пор не могу понять основания, на которых ты меня задерживаешь. И единственная причина, по которой я еще не звоню моим адвокатам — ожидание объяснений, мистер Келлер. Слишком большая ставка на скользкую опору… Знаешь как выбирать сухое бревно во влажном лесу? Приезжай — научу.

— У меня запрет на вывоз малыша от его матери, — сощурился амбициозный старик.

— И где же была его мать до этого времени?

— Восстанавливала здоровье.

— Слушай, и ты, и я понимаем — я раскатаю твой «запрет» легко и непринужденно.

— До суда ребенка вывозить нельзя, — сверлил он меня злым взглядом.

— Давай с глазу на глаз, — выпрямился я под аккомпанемент нервных металлических постукиваний стволов о заклепки на форменных рукавах курток его охраны. — Настоятельно советую.

Старик замялся. Он выглядел помятым по сравнению с последним разом, что я его видел. Глаза цвета весеннего льда… как у северных волков, которых я терпеть не мог. Их взгляд нервировал в любой ипостаси, и это сложно объяснить. Только лед по весне предательски трещит под ногами и в любой момент готов похоронить без следа.

Наконец, кивок головы, и его люди спрятали пушки. Потрясающая иллюзия контроля ситуации.

— Ты чувствуешь себя на редкость уверенно в чужом мире, — сузил он на меня глаз, когда лишние уши и глаза отошли на расстояние.

— Это стоило больших усилий.

— Каких усилий, Рэм? У твоих ног — золотые горы, которые ты сцеживаешь нам по капле…

— Смотри сюда, — устал от цирка, — я не отдам ребенка Раину. — По лицу Келлера скользнула тень удивления, но контролировал он себя с завидным мастерством. — Да, он устроит мне спродюссированный тобой спектакль по приезду, но это ничего не решит. Этот ребенок считает мою женщину своей матерью, а значит, он — моя семья. По законам твоего мира и моего. Отберешь его сейчас — я найду способ доказать всю ту цепочку, что привела малыша в твои лапы. Поверь, я в курсе всего.

33

Его взгляд застыл, губы неприязненно поникли уголками, но стоял по вытяжке, надменно вздернув подбородок:

— Я все равно тебя достану, Рэм.

— Печально наблюдать за людьми, у которых нет достойных целей в жизни, — процедил жестко, испытывая старика взглядом.

— Работать на благо людей — подлинная ценность, — парировал он. — Жаль, тебе недоступна.

Я только презрительно оскалился и дернул ручку двери машины. Мобильный на парпризе как раз транслировал входящий, и я поспешил ответить.

— Рэм, — голос Вики дрожал, — ты где?

— Я на границе. Дай трубку Сезару.

— С тобой все в порядке?

А я и забыл, что эта женщина так и не научилась мне подчиняться. Даже не так — она и не начинала учиться.

— Со мной все нормально. — Необходимость успокоить ее вызвала улыбку. — Келлер только что отчалил. Я тебе все расскажу. Дай Сезара.

Послышался шорох, и я услышал голос друга.

— Давайте к посту. Жду вас тут.

— Понял тебя. Едем.

* * *

Денвер проснулся и закуксился, пришлось взять его к себе, и теперь он с интересом смотрел в окно, сидя у меня на руках. Сезар мчал в рамках дозволенного, но уже без оглядки. Видимо, то, чего они опасались, уже произошло. Но меня это не успокаивало. Стоило представить, что с Рэмом что-то случилось, меня коротило. Я лихорадочно соображала, как и где меня подсадил на крючок Келлер и какие у него слабые стороны. Этот сукин сын не мог быть неуязвимым…

Но когда Рэм, наконец, ответил, больше ни о чем не могла думать.

С площадки, где нас ждал Рэм, открывался вид на неизведанную сторону — далеко внизу колыхалось зеленое море, а на горизонте величественно застыла горная цепь с заснеженными вершинами. Рэм открыл дверь и подхватил Денвера на руки. Я вышла из машины и обняла себя руками — по площадке гулял прохладный ветер.

Пока мужчины говорили, мой взгляд притягивали горы на горизонте. Как и многие люди, я не выезжала за границу… никогда. На территорию оборотней никто не совался просто ради прогулки. Между городами люди передвигались только по воздуху. А по наземным трассам ездили только по спецпропускам и по строго регламентированным причинам.

Я стояла и вслушивалась в звон собственных нервов.

— Вика, поехали, — выдернул его голос из ступора. Рэм уже усадил Денвера в кресло на заднем сиденье, Сезар вернулся в свою машину, а меня ждали в другой. — Ты как? — пристально глянул на меня, когда я пристегивалась неуверенными движениями.

— Испугалась, — глянула на него. И решила, что стоит попробовать говорить правду до конца: — Нервничаю. Сильно.

— Я же говорил — не стоит.

— Я помню. А еще ты обещал рассказать, что произошло.

Он выкрутил руль и плавно тронул машину со стоянки.

— Келлер сказал, что у него запрет матери на вывоз ребенка.

— Матери?! — воскликнула я. — Так она жива?

— Не знаю. Но он не знал, что я в курсе, чей это ребенок.