Наследник для оборотня

— У-у-ух, хор-р-рошо… Семь лет держал! Не открывал, пока ты не приедешь. — Смотритель снова улыбнулся и набросился на еду. — Ты ешь-ешь! Закусывай! Хотя, ты-то покрепче меня будешь.

— Георгий Иваныч, не тяни. Что тут творится?

— А тебе что ж, никто ничо не докладывает? У вас же с этим строго.

— Мне из тебя под пытками вытягивать?

Старик бросил на меня тяжелый взгляд:

— Ты уезжай отсюда, пока можешь.

Я даже хмыкнул:

— Я только приехал.

— Вот сразу и уезжай.

— Георгий Иваныч…

Он нетерпеливо перебил меня:

— Да что? Что?! Тут плохое творится, Дагмар. Плохое! Всех ваших косит. Одного за другим. Ты молодой еще. Здоровый. Крепкий. Оставь этот пропащий город и уезжай. Девушку найди, детишек нарожайте. Живи. А отсюда подальше убирайся! Как можешь далеко.

Что за..? Херня какая-то.

— А теперь давай с самого начала и со всеми подробностями.

Смотритель хмуро на меня зыркнул:

— Вот ты упертый… Говорят тебе: тикай отсюда!

— Георгий Иваныч, ты ж понимаешь, что этот… — Я вовремя прикусил язык, вспоминая, что дед не любит, когда я матерюсь. — …город теперь мой.

— Твой отец пытался вытащить Логовец из болота. А братец твой… тьфу! Царство ему небесное. Не будем плохо. Помянем! — Он снова наполнил рюмки и тут же положил мне в тарелку пару едва теплых котлет. — Ешь давай.

Мы, молча, выпили. Горькая терпкость обожгла язык.

— О покойниках либо хорошо, либо никак, но Грегор… не туда он полез.

— Во что умудрился вляпаться?

— Да не знаю я. Но поговаривают, что Орден вернулся. Тут больше небезопасно. Недели не проходит, чтобы без убийств.

Я напрягся, ощутив то же самое, что и по дороге сюда. Предчувствие беды.

— Какие еще убийства?

— Ты ничего не слышал?

— Мне даже не доложили об этом. — Я чувствовал, как увязаю в трясине все глубже и сильнее. А в голове уже формировался список всех, кому следует выпустить кишки. Причем, показательно.

— Я тебе расскажу все, что слышал. Но это только слухи. Слово здесь, слово там… Грегор во что-то влез. Во что-то серьезное. Я слышал, что у Ордена новый глава. И он всерьез взялся за ведьм.

Я потер переносицу. Все это звучало дерьмово.

— Откуда информация?

Смотритель как-то странно на меня посмотрел, а потом выдал:

— От твоего отца.

Обычно, я соображал быстро. Но не сейчас. Даже подумал, что ослышался:

— Что?

Георгий Иванович тяжело вздохнул:

— Последний раз, когда он здесь был… За день до своей смерти. Он заставил меня поклясться, что я уговорю тебя уехать. Сказал, что не смог справиться с заразой, а значит, и никто не сможет… Кроме тебя. Но ты молод, и имеешь право на нормальную жизнь. Ты не обязан разбираться с тем, что здесь творится. Он считал, что должен был оставить тебе другое наследство.

Единственное, что я испытывал, слушая смотрителя, — желание расхохотаться. Отец мог такое сказать… если бы был под градусом, не в себе и его бы много часов подряд пытали. И то вряд ли.

Я хмыкнул:

— Я почти рыдаю. Все это ужасно трогательно. А теперь к делу.

— Вот зря ты так. Он тебя любил. По-своему, но любил.

Я кивнул, даже не скрывая иронию:

— Очень сильно по-своему. — В любом случае я был благодарен ему за то, каким стал. Помогло ли мне его «воспитание»? Однозначно. Воспитывал бы я своих детей так же? Никогда. — Я хочу знать все, Георгий Иваныч. Что ему удалось выяснить? И что удалось выяснить тебе?

— Не отступишься, значит?

Иногда мне казалось, что смотрителю лет триста. Он говорил так, как могли говорить пару веков назад. Раньше я не сильно задумывался над тем, кто он среди мне подобных? Просто человек, посвященный в тайны сильнейших? Или… или было что-то, чего я не знал? Чего не знал никто. Но определенно точно понятие «просто человек» ему не подходило.

— Я приехал сюда, оставив все дела. Все свои территории. Не для того, чтобы посмотреть, как тут творится хуйня, и уехать обратно.

— Следи за языком! — Смотритель бросил на меня гневный взгляд, но когда я в упор прямо посмотрел на него, тут же отвел глаза.

Я видел, что он скрывает что-то важное. Много всего важного. И вряд ли это мне понравится. Но, черт возьми, я вытрясу из старика правду.

— Я жду.

— Ты бы о себе подумал. О семье своей…

Это уже начинало раздражать. Я зло рявкнул:

— Нет у меня семьи!

— Ну так и займись этим! Вон бугай какой! Неужели, без девки нравится жить? Я вашу породу хорошо знаю. Вы ж ненасытные. Вам баба нужна. Да так, чтоб на всю жизнь. И детишки. На пацанве помешаны. Только сыновей вам подавай.

— Георгий Иваныч, кончай треп. Я разберусь, как мне жить.

Мне показалось, что даже морщины на его лице стали глубже. Неожиданно он поднялся, открыл кухонный ящик и достал жестяную банку. Сняв крышку, вытащил пухлый желтый конверт и бросил на стол передо мной.

— Просил передать тебе. Если не отступишься.

Я осторожно взял конверт. Обычный, почтовый. Для открыток и всякой мелкой хрени. Кривым почерком отца посередине было написано только одно слово: «Дагмару».

Я повертел конверт в руках, ухмыльнувшись, когда с другой стороны увидел темно-серый оттиск вставшего на задние лапы медведя, держащего в руках секиру. Наш знак. Эмблема. Герб.