Наследник для Шаха

Барс пожимает массивными плечами, обтянутыми черной атласной сорочкой. Агрессивный. Жесткий. Но сейчас мы с ним на одной волне охренительного афига.

— Двойня, Шах. Да еще и девки. Вот ты ювелир. Я уже представляю тебя с бантиками, хвостиками…

Ржет как конь.

— Попадос же, ну. Если говорить культурно.

Разваливается в кресле и смотрит на меня веселыми глазами. Таким Байсаров бывает изредка. И то, может, впервые вижу, чтобы у него в глазах столько огоньков горело.

Ухмыляюсь своим мыслям.

— Чего лыбишься, Шах? — напрягается.

— Да так, думаю, кто больше всех смеется…

Не продолжаю и Валид сразу же трезвеет. Не успевает ответить, как звонок мобильника отрезвляет.

Сразу же отвечаю и на губах, вероятнее всего, застывает пришибленная счастливая улыбка.

— Я понял, — отвечаю коротко оповестившему меня о счастливом событии врачу, — свершилось…

Откладываю мобилу и Валид поднимает бокал, сверкая перстнями-знаками. Уже серьезный, собранный, с пронизывающим насквозь взглядом из-под ровных бровей.

— Поздравляю, брат. Счастья твоей семье. Пусть всевышний благословит дом твой вместе с твоим родом.

Принимаю пожелание друга, опустошаем бокалы залпом.

Встаю и прощаюсь с Валидом.

Заезжаю по дороге в цветочный и скупаю половину магазина. Охапка белоснежных роз занимает все заднее сиденье автомобиля, затем короткий пробег по коридорам и лестницам, и я вхожу в палату, чтобы увидеть свою жену.

Длинные пряди обрамляют немного бледное лицо, глаза уставшие, но именно сейчас кажется, что красивее Полина никогда не была.

Букет ложится к ногам жены, а я смотрю на два маленьких свертка, прижатых к ее груди, налитой, полной.

Смущается от моего взгляда и шепчет тихо:

— Молоко уже пришло.

Киваю, улыбнувшись, и жена чуть наклоняется, присаживается, показывая мне личики наших дочек.

И в этот самый миг. Жестокий и безжалостный Аслан Шахов понимает, как это бывает, когда любовь затапливает каждую молекулу, забивается в каждую пору.

— Мои девочки самые красивые…

Заглядываю в глаза жены и произношу чистую правду. Нет никого прекрасней для меня, чем Полина именно сейчас, на руках у которой мои дочери.

Моя жизнь, подарившая мне все и даже больше…

Не жил до нее, до них…

Когда в палату входит теща с Анваром на руках, я беру малыша и притискиваю к груди, шепчу сыну в самое ушко:

— Смотри, Анвар, наши девочки, наша опора и наш тыл… Будем защищать их всегда…

Сын смеется в моих руках, а я поворачиваюсь к жене и целую ее в сочные губы.

Пока так. Только так. Пытка. Придется продержаться, не трогая любимую, пока моя Полина снова не придет ко мне и не заставит потерять разум от желания…

Конец