Наследник для Шаха

Мало ли, милые бранятся, как говорится. Не хочется верить, что мужчина сейчас хочет, чтобы я к нему подошла.

— Выпустите меня…

Отвечаю, все так же упираясь лбом в дверь. Она приятно холодит горячий лоб.

— Подойди.

Выдает с нажимом и ломает все мои хрупкие надежды. Он приказывает. И опять меня окутывает властными интонациями и рокочущими сильными нотками в голосе. Шах говорит с легким акцентом, из-за чего у него получается выговаривать слова так вкрадчиво, что становится не по себе.

Выдыхаю и разворачиваюсь резко на каблуках, с противным скрежетом, чтобы увидеть его и замереть. Он стоит все там же у окна, с места не сдвинулся. Сжимает телефон в кулаке, если сомкнет пальцы сильнее, то сомнет гаджет, как бумагу. Тело все так же напряжено и брови сошлись на переносице.

Грозный у него вид, страшно красивый, я бы сказала. Темные глаза полыхают, резкие скулы побелели, акцентированные густой щетиной.

Шах сжимает челюсти пару раз, и я замечаю, как сокращаются мускулы, словно тень бежит вниз по скулам, фиксирую, как дергается острый кадык на широкой шее.

Не решаюсь на шаг, обмираю вся.

Передо мной очень сильный мужчина. К тому же он явно на взводе и что от него ожидать, я не знаю…

— Я уже понял, что, помимо прочего, ты реально номер отдраила, но не стоит так сильно вживаться в роль.

По мере того, как мужчина выдает слова, я перестаю понимать что-либо. Его фразы никак не укладываются в моем сознании.

— Я не любитель подобных игр.

Смотрит из-под широких бровей. Больше ничего не говорит. Поднимает смуглую руку с татуировкой, и я цепляю, как блик света отражается от кольца, когда подзывает меня коротким жестом.

Прикусываю губы в нерешительности.

Что же мне делать?!

Не любитель подобных игр…

Цепляюсь за эту фразу. Предупредительный звоночек. Здесь что-то не так. Не сходится. Я всего лишь уборщица, а он мужчина, который никогда не посмотрит в сторону такой, как я.

Более того, кавказцу с такой агрессивно-брутальной внешностью не нужно приставать к обслуге. Любая женщина его будет, начни он ухаживать и делать знаки внимания, но сейчас он ведет себя так, словно имеет все права.

Мгновение проходит в нерешительности. Но атмосфера накаляется. Я чутьем понимаю, что нельзя сейчас провоцировать.

Шах слишком на взводе. Взвинчен. На грани слепой ярости…

Страшно провоцировать мужчину своим неповиновением. Смотрю в его глаза. Дышу с трудом. Воздух похож на раскаленную лаву. Мозг ищет решение и не находит.

Приподнимает бровь. Дает понять, что своим колебанием злю Шаха еще сильнее. Ноги не слушаются меня, все тело подчиняется молчаливому приказу Шаха.

Я как на привязи иду в его сторону. Делаю робкие шаги, пока карие глаза свободно проходятся по моей фигуре. Я дрожу. Но не столько от страха перед мужчиной, сколько от странного томительного чувства, которое полыхает в груди.

— Ну вот и умница, Лида…

Выдает спокойно, резкое движение и меня притягивают, горячая ладонь опускается на мою талию.

— Я говорю — ты подчиняешься. Усеки это, красивая.

— Я… я… — бубню слово, не в силах выдавить из себя связную мысль. Накрывает шоком. Причем полным, но мужчина нетерпеливо цыкает, заставляя меня замолчать.

Вторая ладонь опускается на мою талию и мое одеревеневшее тело прижимают к сильной раскачанной груди.

По инерции кладу руку на его живот и ощущаю кубики мышц. Боже, он что, каменный?! Незнакомец возвышается надо мной на пару голов. Руки огромные, захочет, переломает пополам, разорвет просто.

Но это все проходит в мозгу вспышками и гаснет, потому что чисто интуитивно понимаю, что эти руки не несут вреда и касаются удивительно мягко. Ноздри щекочет от приятного мужского парфюма, богатого, с нотками остроты.

— Отпустите меня, пожалуйста.

Выдыхаю с шумом, а он лишь прищуривается. Неуловимое движение и мой пучок на затылке лишают заколки. Волосы падают, свободно ложась на плечи.

Золотистые глаза проходятся по моему лицу, поднимает одну руку и проводит большим пальцем по моей скуле, словно знакомится, и чисто женским чутьем я понимаю, что Шах удовлетворен тем, что видит.

И это странно, потому что подобные мужчины могут встречаться и развлекаться разве что с моделями, а не с непутевыми, невезучими уборщицами…

— Красивая девочка Лида…

Чуть оголяет зубы, приподнимая верхнюю губу наподобие хищника, спустя мгновение ступора мои ладони буквально обжигает. Сглатываю. Пытаюсь оттолкнуть. Ощущаю, как под пальцами бугрятся мышцы.

— Я не…

Хочу сказать, что не Лида и вообще никаким боком меня нельзя так трогать, но замолкаю, так как рука, что лежала на моей спине, приходит в движение и скользит вниз, прихватывает подол платья и начинает задирать.

— Стой!

Не слушает меня, улыбается и вторая рука скользит вверх по спине, обнимает и притягивают за плечи.

— Смотрю, расстарались в этот раз, все пожелания учли…

Говорит, а до меня не совсем доходит, при чем тут пожелания, он обо мне вообще?! О чем он?!

И внутренний голос отвечает: «О том самом, дуреха…»