Наследник для Шаха

Слышу звук воды, значит, скоро выйдет. Времени на раздумья не остается, и я действую на инстинктах, быстро иду к оставленной вещи, хватаю ее и надеваю.

Черное покрывало падает на меня, идеально скрывая мое тело, словно было сшито специально для меня.

Не знаю, как объяснить, но одежда садится как литая, смотрю на себя в зеркало и не вижу ничего, кроме черной материи. Быстро иду в сторону двери.

Прежде чем выйти, делаю глубокий вдох, прикрываю глаза, настраиваюсь и тяну ручку на себя. Выхожу в фойе, взгляд сразу же цепляет охранника, стоящего чуть сбоку, но мужчина бросает на меня невидящий взгляд.

Как я и думала, он не станет рассматривать посторонних женщин. Поэтому я, не сбавляя шага, иду к центральному входу, спокойно выхожу на улицу и просто иду в противоположную сторону от дома Шаха.

Если дорога к нему ведет влево, то я выбираю право.

Действую на инстинктах, на эмоциях. Прохожу примерно с квартал и замираю посередине улицы.

Рядом снуют люди. Их немного. Но все же они есть. Взгляд цепляется за пары с детьми. Сердце колет очень болезненно. Неожиданно для себя я понимаю, что не хочу убегать от Аслана.

Я сорвалась, убежала, а вот сейчас замираю. Очень хочется позвонить Шаху и выслушать его. Может быть, все, что случилось, это одна большая случайность, или же наговор.

Одна часть меня ищет и жаждет найти объяснения его поступкам, оправдать, а вот вторая…

Вторая напоминает, что Амина пришла в дом Шаха и вела себя подобно хозяйке, а еще имя…

Я помню, как Аслан называл его…

Думаю обо всем этом и сама не понимаю как, но в моих руках опять оказывается телефон, а пальцы выбирают контакт Аслана.

Я хочу услышать его. Прежде чем решу, что делать, прежде чем выкину подаренный им мобильник, я хочу услышать его, а в глубине души надеюсь, что он объяснит все, откроет свои тайны…

Глупая я. Хватаюсь за соломинку, подобно утопающему. Иду на поводу у сердца и замираю, когда все тот же голос оповещает меня о том, что абонент недоступен.

Это последнее, что я слышу перед тем, как раздается страшный скрежет. Резко поворачиваю голову на странный тонированный большой автомобиль, моргаю ошалело, но уже в следующую секунду двери открываются, мой телефон летит на асфальт, разбивается вдребезги, а меня оплетают сильные руки, ловят и что-то вонючее, смрадное опускается на рот и нос.

Черная ткань восточного одеяния пропитывается этой вонью моментально. Меня начинает мутить, ноги слабеют, а меня затягивают в темное нутро незнакомого автомобиля.

Кто-то сильнее сжимает мои ребра, пресекает мое сопротивление. Стараюсь не дышать, замираю, легкие обжигает от нехватки кислорода, пытаюсь продержаться подольше, но ядовитые смрадные пары пробиваются и на моем следующем вдохе сознание уплывает, а с губ срывается жалкий полувсхлип-полукрик о помощи:

— Аслан…

Глава 37

Аслан Шахов

— Кто-то подорвал твой завод, Аслан, я склоняюсь к тому, что это чистой воды диверсия, — начальник безопасности рапортует, держа в руках объёмный файл, которые нарыли наши спецы.

— Хасан, я это понял в ту самую секунду, как нам сказали о взрыве. Это подрыв. Причем кто-то конкретно хотел положить мне предприятие и накинуть неустойку в несколько сотен лямов.

Хасан выпрямляется, а я, наоборот, раскидываюсь в кресле и прищуриваюсь. Не нравится мне эта ситуация. Все в ней какое-то странное. Конкуренты и войны дело вполне привычное, но здесь и сейчас у меня ощущение, что завод в самой дальней провинции на границе с пустыней. Здесь самые богатые месторождения и именно здесь сходятся черты интересов нескольких семей в том числе и семьи моей ненаглядной бывшей женушки.

Телефон звонит не мой мобильный. Здесь не ловит. Звонит внутренний телефон моего кабинета. Старый. Допотопный. Кнопочный.

Хасан так же смотрит на аппарат, как на ядовитую тварь, которая внезапно ожила. Прищуривается. Кто может звонить по номеру, который известен единицам и кто наверняка знает, что я сейчас на заводе, который сильно пострадал.

В прессу информация не просочилась. Мои ребята сработали на опережение. Значит тот, кто звонил — причастен.

Пальцы сжимаются в кулаки, буйный нрав едва не выходит из-под контроля готовый все крушить.

— Слушаю, — отвечаю резко.

— Здравствуй, дорогой зять, — елейный голос Заура Асабек Азиза заставляет скрипнуть зубами.

— И тебе не хворать, дорогой бывший тесть, — выдаю сквозь сжатые зубы.

— А вот по этому спорному вопросу я бы очень хотел с тобой поговорить, дорогой мой Аслан. Я жду тебя в своей резиденции. Свидетелями нашего разговора вызыаю достопочтенные семьи. Ты оскорбил дом и имя Асабек — Шахвой. Это требует разбирательства.

Рука, что сжимает трубку дергается, ярость затапливает нутро. Интересно запел человек, который еще немногим ранее валялся у меня в ногах и просил взять его блудную в жены, чтобы смыть позор с его рода.

— Ты забываешься, — рявкаю так, что даже видавший многое в жизни Хасан принимает военную стойку, плечи выпрямляет и натягивается, готовый отразить удар, который обязательно последует.

Уже чувствую. Знаю.