Наследник для шейха (СИ)

Мне страшно видеть незнакомого мужчину… и в то же время я взгляда отвести не могу…

Я разглядываю Аяза, будто силясь сохранить в памяти каждую черточку, каждую безукоризненную линию красивого и литого тела поджарого мужчины без грамма лишнего жира… наполненного тестостероном.

— Я… мне… я не…

Хочу сказать что-то и сама не понимаю, как начинаю оправдываться за то, чего еще не совершила, замолкаю, так и не сумев произнести что-то внятное… облизываю губы в страхе, потому что взгляд сползает вниз, туда, где слишком явно видно желание мужчины безжалостно обладать женщиной…

И этого мимолетного взгляда хватает, чтобы перепугаться так, что нервы не выдерживают. Я в страхе слетаю с кровати, лечу к двери в каком-то сумасшедшем желании убежать, не понимая, что распаляю хищника, привыкшего догонять…

Кажется, что я почти у цели, но путаюсь в подоле платья и буквально лечу вперед, чтобы носом упасть в мраморный пол. Сильные руки ловят меня, прижимают к могучей груди.

— Не убежать тебе от меня, Джамиля, даже не надейся…

Одна фраза — и я буквально цепенею в руках шейха, сглатываю гулко, кажется, что Аяз это мне говорит. Мне, Мелине, которая здесь для того, чтобы обмануть этого сильного и жестокого мужчину…

Дрожать начинаю в страхе, и Аяз это чувствует, хватка перестает быть давящей, мужчина проводит пальцами по платью, и я понимаю, что оно начинает на мне расходиться. Слишком опытный, умелый, он очень хорошо знает, как именно раздевать женщину. Чтобы удержать скатывающееся с плеч платье, я прикрываю грудь руками, но Аяз накрывает мои пальцы, и я застываю, когда вдруг замечаю, что одна из стен этой спальни полностью состоит из золотых пластин, которые отражают мужчину и женщину, застывших посередине комнаты, как в зеркале…

Настоящее ли это золото, задумываться не приходится, учитывая уровень богатства и власти, сконцентрированной в руках шейха аль Макадума…

Я дрожу от страха, но тем не менее не могу оторвать взгляда от наших фигур, отраженных в золоте…

Аяз… Он красив… какой-то дикой, варварской красотой жестокого завоевателя. Он возвышается надо мной подобно скале, и я рядом с ним слишком нежная, какая-то эфемерная в своем жемчужном платье, спущенном с плеч, с длинными золотистыми волосами, которые так контрастируют со смугловатой кожей шейха…

— Опусти руки, жена, — его голос раздается как удар хлыста.

Аяз не привык сомневаться, он берет — уже понимаю суть этого мужчины, вернее чувствую. Медлю — и его пальцы начинают давить на мою кожу, он буквально заставляет меня опустить дрожащие руки, и платье скатывается с тела, подобно шелковой простыне, облачком опоясывает ступни, а я остаюсь под огнем пронзительных глаз, моя грудь трепещет, уже не скованная лифом платья, я же чувствую себя неловко и вместе с тем… Сейчас. В эту секунду. Я ощущаю себя желанной… Каждой порой ощущаю, что мужчина, так крепко держащий меня в своих руках, безумно меня хочет…

Я ощущаю его тягу, желание, и с одной стороны, это дико пугает, а с другой…

Не знаю… Уже ничего не знаю… Потерялась в своих чувствах… Во лжи, которая оплетает меня паутиной и сдерживает оковами, утягивающими куда-то, в самую бездну…

— Красавица… Идеальная…

Наклоняет голову набок и скользит по мне взглядом, отводит мои волосы, оголяя шею, а затем я ощущаю поцелуй, который заставляет мурашки рассыпаться по коже, прикрываю веки от странных ощущений, несущих истому и жар, что назревает внизу живота.

Шейх же проводит сильными пальцами по моей коже, спускается к груди, пока не накрывает вершинки, теребит. Прикусываю губу, хочу сдвинуться, чтобы хоть как-то уйти от оглушительных эмоций, которые пробуждаются от одного лишь прикосновения мужчины…

— Не вздумай, — вновь рык, и рука обхватывает меня поперек живота, вжимает спиной в грудную клетку шейха, — мне нравится, как ты рвано дышишь, Джамиля, как прикусываешь розовые губки, как закатываешь глаза… Чувственная девочка…

Не успеваю даже сориентироваться, как разворачивает меня в своих руках, слишком резко, быстро… жадные губы накрывают мои, сминают, я же отчего-то забываю, как дышать, вновь впиваюсь в мужчину пальцами, Аяз же больше не медлит, берет меня на руки и несет к постели.

Сердце начинает отбивать сумасшедший ритм, когда шейх опрокидывает меня на постель и смотрит, рассматривает тяжелое колье, которое лежит на моей оголенной груди.

— Кто бы знал, что тебе так подойдет это колье… — выговаривает хрипло, и взгляд мужчины вспыхивает.

Я понимаю, что он не на сапфиры сейчас смотрит, а на мою вздымающуюся из-за нервного напряжения и сбившегося дыхания грудь.

И на губах шейха какая-то томная улыбка проскальзывает.

— Пожалуй, мне нравится, как выглядит моя жена — голая и в бриллиантах…

Вновь этот его взгляд, скользящий по моему телу, будто клеймящий, останавливающийся на тонкой полоске кружевных трусиков.

Единственная преграда из одежды, которая осталась на мне…

Понимаю, куда он смотрит, и интуитивно сжимаю колени. Прикрываю веки.