Наследник для шейха (СИ)

— Каролина, — обращается ко мне по имени сестры, что режет слух.

— Да, шейха, — отвечаю, стараясь вновь придать лицу доброжелательности, которую не испытываю.

— Я хочу, чтобы между нами не было никакого недопонимания, милая, — вновь улыбается, и хотя жемчужные ровные зубы женщины совсем не похожи на клыки, мне опять чудится, что кобра пасть раззявила.

— Благодарю, шейха, — вновь отвечаю односложно.

— Можешь называть меня Мозиной. Мы — женщины Макадум — должны быть сплочены, ведь теперь мы семья…

Выдает так тепло, что, наоборот, кажется, что прямо сейчас мне говорят, что нужно быть настороже.

— Конечно, Мозина…

— Ты быстро учишься, Каролина. Я рада, — отмечает мою сговорчивость.

Говорит как-то странно. У меня от нее мороз по коже идет, страх затапливает. Я пока не понимаю, что именно из себя представляет шейха…

Двоякое впечатление. Но то, что эта женщина опасна, я чувствую, просто пока не понимаю, защищает она интересы своей семьи, пытаясь понять, кто именно вошел в дом, или же преследует свой личный интерес…

— Благодарю, я буду стараться, — отвечаю так, как ответила бы Каролина…

Шейха кивает.

— Отлично. Ты только пришла в этот дом, Каролина, и я надеюсь, что станешь прилежной невесткой… достойной женой моего горячо любимого пасынка…

Делает многозначительную паузу. Будто говорящую, что если не оправдаю, то она мне лично голову оторвет…

Как-то так это воспринимаю…

— По всем вопросам можешь обращаться ко мне, спрашивать, советоваться, я стану тебе соратницей и союзницей, Каролина, если и ты откроешь свое сердце перед нашим домом…

— Обязательно, — отвечаю улыбнувшись, еще и киваю.

Быть с этой женщиной союзницами или нет — решать Каролине, а я… не хочу сестре усложнять жизнь в этом дворце с первых дней, вступая в войну со свекровью. Только потому, что у меня интуиция…

Скажем так, внешне мы с близняшкой — дубли друг друга, но внутренне…

Возможно, у Кары есть шанс действительно стать хорошей подругой и соратницей Мозины.

— Если будут вопросы, все что угодно, обращайся, Аяз — сложный мужчина… Своенравный…

Что-то в ее словах меня напрягает. Но я подавляю в себе желание задать вопрос.

— Обязательно, — вновь отвечаю со смирением, которого совершенно не испытываю.

— Я рада, что мы друг друга поняли, — вновь улыбка вызывает озноб по телу.

Дальше разговор сходит на нет, а обед заканчивается. Нам приносят чашечки ароматного терпкого кофе, и шейха попивает его, внимательно разглядывая меня поверх чашки.

Я не могу понять этого взгляда, не могу понять, враг передо мной или просто женщина, которая действительно хочет наладить контакт с невесткой и предлагает помощь.

Наконец шейха отпускает меня, а я выхожу из ее палат и иду вперед. Мне нестерпимо не хватает воздуха.

Я чувствую себя букашкой, запутавшейся в паутине, и единственное, чего я сейчас хочу, — это вырваться из ситуации, в которую попала.

Меня встречает служанка и провожает в мою спальню. Я не разговариваю с девушкой, лишь дежурно улыбаюсь. На сердце у меня тяжелее с каждой секундой.

Наконец, оказавшись в комнате, я закрываю дверь и буквально валюсь на кровать. Меня накрывает истерикой. Я плачу, прикусываю губу, чтобы мои рыдания не были слышны.

Вся эта ситуация безумно давит, и страшно… страшно от того, что может в любой момент произойти…

— Мамочка… мамочка, забери меня…

Выдыхаю тяжко. Рыдаю, как в детстве, когда сбивала коленки и мама обрабатывала ранки перекисью, успокаивала, обнимала…

Только девочка выросла, и проблемы стали неподъемными. Меня знобить начинает. Может, даже температура поднимается. У меня пару раз такое было от переживаний.

— Ты справишься, Мелина, все будет хорошо… — шепчу одними губами, беззвучно, и не замечаю, как уплываю в тяжелый сон без сновидений…

Глава 14

Просыпаюсь от того, что кто-то по моему лицу рукой водит, приятно так, нежно, будто стирая следы от слез…

У меня от соли, наверное, реснички слиплись, поэтому я с трудом разлепляю веки и замираю, когда склонившегося надо мной Аяза вижу. В полумраке комнаты тени падают на его лицо, придавая шейху какую-то воинственную агрессивную таинственность.

Он сейчас действительно напоминает какого-то варвара из сказок, рассматривает меня молча, скользит медовыми глазами по моему лицу.

— Ты плакала…

Выговаривает совершенно спокойно. Мне кажется, это даже не вопрос. Шейх просто озвучивает данность.

— Я…

Хочу ответить что-то, но голос хрипит, а Аяз накрывает мои губы пальцами, всматривается в лицо.

— Ты плакала.

Проговаривает с нажимом, и я понимаю, что шейху врать нельзя. Он же предупреждал, судя по всему, этот мужчина чувствует ложь и… вопрос времени, когда он меня раскроет, ведь я не смогу… просто не смогу, смотря ему в глаза, изображать другую…

У меня сердце разрывается, больно на него смотреть, больно ощущать ласку его руки и в глаза смотреть — такие манящие, блестящие, медовые…

— Почему? Кто тебя обидел, Джамиля?